Выпускной бал в чистилище

Мэгги окинула взглядом собственную одежду, а потом снова подняла глаза, ощущая, что ее чуть мутит от происходящего. Она по-прежнему была босиком, в черных облегающих танцевальных шортах и в ярко-розовом спортивном бюстгальтере под тонкой белой майкой, с собранными в простой хвост длинными волосами. Если бы ее и правда увидели все, кто был в зале, то они раскрыли бы рты от изумления. Но другие танцоры ее совершенно не замечали, как обычно бывало в ее видениях. Одна парочка пронеслась так близко, что в реальной жизни она бы почувствовала, как ее коленей коснулась пышная юбка девушки, как их ноги скользнули в быстром танце по ее ногам. Но ничего подобного Мэгги сейчас не ощутила. И все же Джонни не сводил с нее глаз. Он двинулся прямо к ней, лавируя между столиков, окружавших танцпол.

Мэгги вновь оглянулась в поисках того, что могло привлечь внимание Джонни. Заметив в толпе красный сполох, она поднялась на цыпочки, вся вытянулась, пытаясь разглядеть поверх толпы, что это такое. У входа в спортзал стояла девушка в красном платье. Мэгги отпрянула назад, пропуская еще одну парочку, пытавшуюся танцевать джайв, и снова встала на цыпочки. Джонни по-прежнему двигался прямо к ней, и, не будь здесь той девушки в красном, Мэгги поклялась бы, что он смотрит прямо на нее. Сердце у нее в груди бешено забилось. Она вытерла потные ладони о шорты.

Он был теперь метрах в трех от нее. В это мгновение перед глазами Мэгги возникло искаженное страхом лицо Гаса и в голове, словно сигнал тревоги, прозвучало его предупреждение: «Будьте осторожны, мисс Маргарет. Моя бабка не просто наблюдала события прошлого, но была их полноправной участницей». Мэгги закрыла глаза, отгораживаясь от приближавшегося к ней Джонни, прижала руки к лицу, насильно уводя себя от головокружительной сцены, что разворачивалась прямо перед ней.

– Мэгги?

В голосе Джонни слышалось явное недоумение. Он обхватил ее за плечи. Мэгги вскрикнула и отпрянула, чуть не потеряв равновесие оттого, что ноги ее не слушались. Джонни подхватил ее, не давая упасть. Он смотрел ей прямо в глаза, прижимая к своей груди. Мэгги перевела взгляд с его лица на плечи, обтянутые черной футболкой. Ни белого блейзера, ни задорной розовой гвоздики в петлице.

– Мэгги? – Он снова произнес ее имя, хмурясь так, что его небесно-голубые глаза потемнели. – Ты в порядке?

Мэгги высвободилась из его рук и оглядела спортзал, в котором на смену пестроте танцующих и сиянию украшений пришло тихое настоящее. Она стояла точно под баскетбольной корзиной, в которую когда-то методично кидал свой мяч призрачный мальчик. Плеер Мэгги выбрал новую композицию – прилипчивую и звонкую песню Кэти Перри, точно не из пятидесятых годов прошлого века.

– Мэгги! – Джонни чуть встряхнул ее. Теперь в его голосе звучала тревога.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила она и снова вырвалась, но тут же почувствовала, что ноги ее не держат. Она неловко скользнула на пол, подтянула колени к груди и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя.

Вместо ответа он присел на корточки рядом с ней, взял ее за подбородок, чуть развернул к себе ее лицо.

– Зрачки у тебя так расширились, что глаза кажутся черными, – проворчал он, словно она могла контролировать, что происходит с ее зрачками.

– Я в порядке, – возразила Мэгги, высвобождая подбородок из его пальцев. – Просто дай мне минуту, чтобы дух перевести.

– Ты точно не в порядке, – заявил Джонни.

На днях Джиллиан с совершенно невинным видом обмолвилась, что Мэгги каждое утро перед уроками танцует в школьном спортзале. Он знал, что Джиллиан хотела бы, чтобы он извинился перед Мэгги, хотя сестра никогда ничего такого ему не говорила. Она лишь время от времени упоминала о Мэгги в разговорах с ним, сообщала, что ее танцевальная команда одержала победу в соревнованиях, говорила, что Мэгги «такая милая девушка».

А прошлой ночью Мэгги снова ему приснилась. Они танцевали на пляже, и луна освещала песок и отражалась в волнах. Музыка окружала их, словно кокон, и ему казалось, что он невесом и парит в лучах нежной улыбки Мэгги, в сладости ее объятий, в нежности ее шелкового платья, которого он касался ладонями. Он проснулся оттого, что вслух повторял ее имя, оттого, что ему вдруг до боли захотелось ее увидеть. Так что с утра он принял душ и отправился в школу, чтобы посмотреть на нее издалека, украдкой. Он убеждал себя, что, как только увидит ее, все сразу наладится.