Выпускной бал в чистилище

Быть может, всему причиной было то, что за последние несколько недель она дважды просыпалась посреди ночи и видела Роджера Карлтона, постаревшего и растолстевшего дядю Роджера, сидевшего на подоконнике с альбомом газетных вырезок. Оба раза Мэгги брала с ночного столика свои очки, надевала их и заставляла себя сосредоточиться на облике своей комнаты, той, в которой она жила в современном ей мире. Она точно знала, что в ее времени у нее в спальне нет призрачного толстяка. И оба раза Роджер расплывался в воздухе почти сразу, даже не подняв головы от альбома.

В ту ночь, после разговора с тетушкой Айрин, Мэгги поднялась к себе и сразу же погрузилась в глубокий, мертвый сон. Айрин хотела уехать, заночевать в гостинице. Она боялась, что Мэгги опять ускользнет в прошлое, если останется ночевать дома. Но Мэгги представила себе, о чем станут болтать досужие языки в маленьком Ханивилле, если они с тетей Айрин внезапно покинут дом и остановятся на ночь в «Ханивилльском отеле», что на Мэйн-стрит. К тому же денег на гостиницу у Айрин не было. Зато был дом, в котором имелось целых четыре спальни.

Мэгги считала, что проскользнула в прошлое, потому что они с Айрин болтали про пятьдесят восьмой год, сидя в комнате Айрин, обставленной старой мебелью. К тому же Мэгги тогда примерила тетушкино бальное платье. Фактически она оказалась в прошлом еще прежде, чем закрыла глаза и уснула. Она сказала об этом Айрин.

– Нам нужно переселить тебя отсюда, – повторила Айрин, в отчаянии ломая руки. И все же Мэгги в конце концов удалось ее успокоить, и тетушка отправилась спать. Выглядела она так, словно вот-вот лишится чувств. Мэгги знала, что прежде, чем принимать важные решения, им обеим нужно по-настоящему выспаться.

Мэгги внезапно выдернули из сна. Она проснулась так резко, словно ей на голову вылили ведро ледяной воды, и мгновенно вынырнула из самых глубин подсознания. Она села, протянула руку к ночному столику, чтобы взять очки, но их на столике не оказалось. Она принялась ощупывать столик, зная, что пальцы сейчас отыщут острые углы столешницы, маленькую ручку ящичка. Внезапно она ощутила, что куда-то летит и падает, и тогда ноги у нее вдруг подогнулись, а пространство вокруг изменилось. Теперь она сидела на стуле. Сиденье было твердым, спинка врезалась в плечи. Босыми ступнями она ощутила ровный холодный пол и от ужаса подогнула пальцы на ногах. По рукам у нее побежали мурашки. Было еще совсем темно. Она посмотрела туда, где должно было быть окно. Небо за стеклом мгновенно посветлело сразу на несколько тонов, словно в телевизионном прогнозе погоды, где за пару секунд демонстрируют погоду на целые сутки.

У окна, склонившись над своим альбомом, сидел Роджер. Небо у него за спиной было тусклым, словно прямо сейчас, пока он читал, наконец забрезжил рассвет. Роджер выглядел моложе обычного, волосы у него были темные, густые, тело казалось стройным, одет он был по моде давно ушедшего времени. Мэгги отчаянно не хватало ее очков. Она не смела ни вздохнуть, ни даже пошевелиться, понимая, что теперь она не простой наблюдатель. Теперь она оказалась в комнате рядом с Роджером.

Наверное, она все-таки выдохнула слишком громко, сама того не сознавая. А может, все дело было в том, что она не сводила с Роджера глаз. Так или иначе, Роджер вдруг резко вскинул голову и вскрикнул странным высоким голосом, и от этого вскрика Мэгги слетела со стула и пулей метнулась в угол, надеясь найти там укрытие.

– Это ты! – выкрикнул Роджер и направился к ней вдоль стены, ощупывая гладкую поверхность, как канатоходец.

Ей нужно было выбраться из этой комнаты, но разве могла она с воплями выскочить в коридор? Она не знала, какой теперь год и почему она здесь оказалась. Если Айрин и Роджер живут в этом доме, значит, папа Айрин уже скончался, Билли погиб, а Джонни застрял в чистилище. Она принялась судорожно искать что-нибудь, за что можно было бы уцепиться. Роджер подбирался все ближе.

– Ты что, ведьма? – выдохнул он, и в его зеленых глазах сверкнули ужас и восхищение. Он указал на нее мыском остроносой туфли, словно она была зверьком, притаившимся на обочине у шоссе.

Она прижала к груди колени, обхватила их руками, закрыла глаза и взмолилась, чтобы ей было позволено вернуться назад. Представила себе Джонни, который стоял в этой самой комнате всего пару часов назад. Его поцелуй, жар его рук.

Роджер ее ударил. Ударил снова. Она вскрикнула, но не открыла глаза, по-прежнему моля о спасении. Она представляла себе свою комнату, картины на стенах, свое одеяло, толстый желтый ковер на полу.