Выпускной в колдовской академии

– Адептам сюда нельзя. Нас поймают и отчислят! И накажут всех.

– Так и скажи, что боишься, как бы твоему обожаемому Дориану Блэку не погрозили пальчиком.

Я вспыхнула и почувствовала, как внутри все обожгло обидой. Я так и не решилась поговорить с Лорен о том, что видела их с Дорианом. И больше не ходила на пляж, но увиденное грызло и скреблось, не давая спокойно жить и дышать. Я впервые поняла, что такое ревность. Настоящая, разрушающая. Именно она толкнула меня согласиться пойти с Лорен на вечеринку преподавательского состава в закрытом специально для них клубе.

– Здесь куча молодежи и девиц нашего возраста. Аспирантки, лаборантки, методистки и так далее.

– Но нас может кто-нибудь узнать!

– Мы первокурсники, Ванесса. Нас не знает никто. Девчонки со старших потоков поделились хитростью. Не дрейфь, потом такого шанса не будет.

Засмеявшись, Лорен поймала одну из разносчиц и забрала с ее подноса сразу четыре рюмки с чем-то ярко-красным и алкогольным. Две протянула мне.

– На вот, выпей, расслабься.

Я заколебалась, но, глядя, как Лорен замахивает стопки одну за другой, последовала ее примеру. Горло обожгло, из глаз посыпались искры, голова закружилась – а меня уже тащили куда-то через толпу, в море оглушительной музыки и то и дело вспыхивающей магии.

Той части меня, которая была создана для безмолвного моря, хотелось забиться под какой-нибудь диван и затихнуть в тишине, поэтому, когда Лорен практически впихнула меня в какую-то темную комнату, я с облегчением выдохнула.

Немного странно на шумной вечеринке мечтать поболтать в уединении, но…

Только когда дверь за спиной закрылась, отрезав от музыки и громкого смеха, я поняла, что в комнате кроме меня кто-то есть…

– Адептка Вилар! – нагнал меня строгий голос Дориана. – Стоять!

Вбитые за годы обучения привычки оказались сильнее желания послать всех этих идиотов к морским демонам, и я замерла.

– Что?

Дориан остановился и замолчал. То ли забыл, зачем вышел следом, то ли просто не придумал.

– Как там наш осьминог? Не прогрыз новую клетку?

– Не проверяла. А даже если прогрыз? Я что, осьминожья нянька?

– Думал приготовить его тебе на завтрак. Осьминожкины ножки на гриле – прекрасное романтическое блюдо.

– С каких пор ты используешь слово «романтический» в отношении меня?

Я старалась, чтобы это прозвучало иронично или равнодушно, но голос снова подвел и дрогнул. Дориан стоял куда ближе, чем требовалось для сохранения спокойствия, и я была в шаге от того, чтобы начать судорожно метаться по палубе.

Хотя еще был вариант снова сигануть за борт и спрятаться от пронзительного взгляда магистра в морской глубине. Я так и не определилась, куда собиралась сбежать с завтрака – в кладовку, в потайной зоопарк или в море. Поэтому мы застыли посреди лестницы, и ветер из открытой на палубу двери дул мне прямо в спину.

Когда я подумала не что-то вроде «Как здорово мои волосы развеваются на ветру», а «Хоть бы поясницу не продуло!» – поняла, что вместе с дипломом наступила старость.

Потом – что в присутствии Дориана мысли в моей голове превращаются в мелко порезанный салат.

– Зачем ты за мной пошел? – спросила я, потому что пауза затянулась и почти ввергла меня в состояние нервного тика.

– Я вдруг понял, что испытываю странную потребность дергать тебя за косички, Вилар. Ничего не могу с этим поделать.

– Для мужчины в тридцать с хвостиком это как-то странно.