Вырезанный живот. Мгновенный человек

Рождается ребенок в роддоме, появляется ребенок — ему в морду втирают кокаин; в том числе в ноздри. И убирают звериную морду. Поэтому кокаин наркотиком не считается, если с этой стороны посмотреть. Заведующий отделением, психиатр-нарколог, когда я к нему подошел просить выписку, сказал: «Кокаин попробуешь — тогда выпишу». Он так сказал, давая понять, что здесь якобы роддом. Не дурдом, но роддом. Потому что каждому младенцу, когда он только рождается, обязательно убирают звериную морду кокаином. С этого момента все радости в жизни, все стремления в жизни — все сводится к употреблению кокаина. Недостаточность кислот, щелочей, говорят. Нет. Недостаточность кокаина. Это очень важный ингредиент. Всего хватает, недостаток только в кокаине. Втирают в морду ребенка кокаин — и происходит перерождение, сразу после первого крика. Ребенок рождается не с лицом, не с человеческим лицом, а в звериной морде. Когда он кричит, ему в его звериную морду втирают кокаин, убирают звериную морду — это похоже на пластическую операцию. Руки от локтя до кисти как бы приделываются вручную. Окультуривается этот феномен: ребенок. Берется, как сорняк. Втирается кокаин, приставляются руки, от локтя до кончиков пальцев. Они как бы искусственные. И убирается звериная морда кокаином.

Все дети — вурдалаки, злая сила. Но что именно за сила — никто не знает. Сколько болезней переносит ребенок. Все детские болезни — это все транспорт. Любая детская болезнь — свинка, коклюш, скарлатина, золотуха — это все виды транспорта. Ребенок пересаживается с одного транспорта на другой. Рождение ребенка связано с транспортом. У каждого индийского бога, если помните — свой личный транспорт. Волшебная птица, например. Каждая болезнь, через которую проходит ребенок — это тот или иной вид транспорта; и сколько детских болезней — столько и родителей. Переболел ребенок болезнью — переехал к новым родителям. Переболел еще одной болезнью — снова переехал, снова поменял родителей. Это слишком простые вещи — поэтому их очень трудно понять. Мы привыкли понимать только сложные запутанные вещи, безнадежно запутанные, бессмысленные. Но простые вещи — нет. Это слишком сложно для нас. Я говорю, специально для вас, очень простые вещи, но это для вас слишком сложно, чтобы понять. Такой вот парадокс.

Детский дом-интернат имени Афанасия Никитина

Директриса детского дома под Тверью, откуда Афанасий Никитин решил отправиться в Индию, но дальше штата Кашмир не дошел — сказала прямо, как есть, что дети продаются, в основном, иностранцам. Усыновляются, удочеряются. Я сказал, что мне понятно, почему дети продаются, покупаются; только я не верю в усыновление, удочерение детей. Мне — человеку, которому уже за сорок — вы хотите втереть такую чушь: что дети усыновляются, удочеряются серьезными обеспеченными людьми, иностранцами. Вы думаете, в это можно поверить?! Но вы хотите, чтобы я в это поверил. На что вы надеетесь? В Кашмире я побывал на одном рынке в горах, где вместе с овечьими шкурами торговали детьми, белыми детьми из самых разных стран, в том числе из России. Таких рынков, где торгуют детьми, там что-то около тысячи, точного числа никто не знает. На что вы рассчитывали, когда говорили, что добрые люди берут этих никчемных бесхозных детей в свои семьи, кормят их, ухаживают за ними, гулять пускают? Вы меня принимаете либо за порядочного человека, либо за дурака? Вы же видите, что я еврей. Вы бы хоть смотрели на того, с кем говорите. Другое дело, если бы речь шла о детях из психиатрической больницы в Костюженах под Кишиневом: братик и сестричка — Костя и Женя.

Иностранцы у вас детей покупают. Вы — прекрасная сваха, вы можете не знать, что ваших детей иностранцы везут в штат Кашмир и там, на многочисленных рынках в горах продают, как скотину. Но я не могу поверить, что вы не знаете и не имеете свою долю в бизнесе.

«Вы меня тянете в какой-то свой мир, — сказала она, — в прекрасный сказочный мир. Кто эти дети: Костя и Женя? Чем они отличаются от моих бандитов? У нас тоже много психически больных детей. Но на них тоже находится покупатель. Каждый ребенок всегда дожидается своего покупателя. На ловца зверь бежит…»

Я рассказал этой хорошо ухоженной даме, кто такие Костя и Женя, какие галлюцинации их мучили, что они жили неподалеку от венгерских земель в Румынии, там в горах неподалеку стоял замок графа Дракулы.

Она сказала, что, к сожалению, плохо знает историю Румынии, попросила напомнить, кто такой был граф Дракула.

Легенды говорят, что он был вампиром и людоедом, — сказал я, — жил в неприступном замке на горе. Любимым блюдом графа Дракулы был хлеб: макать хлебный мякиш в кровь казненных только что врагов — и есть.

Она сказала, что я так красиво и стройно излагаю свои мысли. И попросила меня выступить перед всеми детьми, сию же минуту, тем более — Пасха на носу.