Выше Эвереста

В понедельник с утра моросил дождь. Потом погода разгулялась. Показалось солнце. После процедур я попросил сестру приготовить кофе, так как ждал гостей. Палату привели в порядок. Мэри принесла свежие цветы. Из Лондона позвонил полковник Синха, мои друг, работавший в нашем представительстве, и сказал, что часов в десять меня навестит Сарин. Тот приехал ко мне вместе с адмиралом Сэмсоном и полковником Синха. Прибыл также и Лала. Все интересовались моим здоровьем. Это была радостная встреча. Сарин сказал, что, если доктор Уолш сочтет нужным продлить мое пребывание в госпитале, он добьется на это санкции индийского правительства. Сарин просил доктора Уолша держать его в курсе дел относительно моего лечения. В то время я не знал, как расценивает доктор Уолш шансы на мое выздоровление. Лишь позднее — примерно в 1969 году — Сарин рассказал, что произошло в тот день, когда он посетил меня в госпитале.

Тем временем полным ходом шла подготовка к предстоящим Стоук-Мандевильским играм. За зданием госпиталя на лужайках сооружались временные жилища, где должны были остановиться участники игр. Ожидались команды из США, Японии, Чехословакии и других стран. Говорили, что эти игры, превратившиеся в международные соревнования для парализованных, привлекают всеобщее внимание. Впервые они проводились и 1948 году, когда доктор Гутман, первый директор госпиталя, организовал соревнования между несколькими лечебными центрами для парализованных, созданными и Англии после второй мировой войны. Мало кто верил тогда в успех, и никто не мог предвидеть, что через двенадцать лет они приобретут почти такое же значение, как Олимпийские.

Доктор Гутман в 1952 году впервые пригласил сюда команду из Голландии. С тех пор такие соревнования стали привлекать участников из самых различных стран мира. В 1960 году игры проводились параллельно с Олимпиадой в Риме, а в 1964 году — с Олимпиадой в Токио. Конечно, эти игры приспособлены к особым возможностям лиц, страдающих параплегией[41]

. Еще в 1944 году доктор Гутман и специалист по лечебной гимнастике Хилл попытались провести матч по поло на инвалидных креслах. Однако игру сочли слишком грубой и заменили баскетболом, но, по-моему, и он не лучше. Затем появилась стрельба из лука, и вскоре соревнования стали проводиться по десяти видам спорта. В XVI Международных играх для парализованных, к которым они в тот момент готовились, должны были участвовать двадцать три страны. Хотя жизнь в госпитале шла по плану, все говорили только об играх. Мэри очень волновалась и рассказывала мне последние новости о ходе строительства и подготовки.

Благодаря любезности таких добрых людей, как Дафф, бывший английский верховный комиссар в Непале, и членов его чудесной семьи я мог осмотреть окрестности и побывать даже в Лондоне. Воскресным утлом Дафф привез меня к себе, в загородный дом в Беркхэмстеде. Мы не видались два года. Нас встретила госпожа Дафф. Она. приготовила для меня прекрасный обед из индийских блюд. Их младшая дочь Фаз очень выросла, а старшая — Джоанна — была все такой же красивой, как и прежде.

После обета Дафф повез меня в Лондон Наконец, я увидел знаменитый Гайд-парк, Кенсингтон и Букингемский дворец с его гвардейцами в парадной форме Когда мы проезжали по набережной Темзы, Дафф показал мне Иглу Клеопатры и рассказал, как везли ее на специально построенных судах прямо из Египта. Мы остановились у стоявшего на приколе знаменитого старого судна «Дискавери», на котором Скотт отправился для исследования Южного полюса. Теперь в нем музей. Дафф рассказал, что его дед по материнской линии, будучи молодым офицером флота, участвовал в арктической экспедиции на судне, которое тоже называлось «Дискавери». В память об этой экспедиции Дафф хранит дома корабельный колокол, на котором выгравирована дата: «1875». Когда мы вернулись, мне показали этот колокол. Надолго запомнился мне тот день. Я был глубоко благодарен своему другу и его жене за достав ленное удовольствие.

Наутро жизнь вошла в свою колею. Ко мне приставили Робби, заместительницу заведующего физиотерапевтическим отделением. Она была неумолима, а упражнения стали потруднее. Робби тут же замечала каждое мое лишнее движение.

— Физиотерапия требует большого напряжения, — любила она повторять.

В палату я возвращался крайне утомленным. Правда, со временем я втянулся, и упражнения стали казаться мне приятными и бодрящими.

Робби была валлийкой и гордилась своей национальностью. Ее отец, бывший офицер, служил в индийской армии во время британского правления. Она занималась альпинизмом и совершала восхождения на Сноудон — самую высокую гору Англии (1085 м) — в любую погоду.