Выше ожидаемого, мисс Грейнджер (СИ)

– Я ничем не могу тебе помочь, если ты хочешь построить отношения с человеком, который не хочет строить их вместе с тобой. – Развела руками Джиневра.

– Он просто упрямится. – Пожала плечами Гермиона. – Я должна как-то донести ему, что он может мне доверять.

– Ты ничего не донесешь ему, Герм. – Покачала головой Джинни.

Грейнджер сощурилась, посмотрев на подругу.

– Потому что он мерзкий и злобный старый препод, да?

– Нет, потому что если бы он хотел с тобой отношений, то не стал бы от них отбрыкиваться. – Закатила глаза Джинни. – Ты буквально пытаешься навязать ему себя! Вот кому такое понравится? Тем более человеку, у которого проблемы с доверием…

Гермиона задумалась на секунду и внезапно просияла.

– Точно… как же я раньше не догадалась… спасибо, Джин!

Уизли-младшая открыла рот, чтобы возмутиться и заодно узнать, какое открытие сделала Гермиона, но староста Гриффиндора уже убежала в спальню, оставив недописанное эссе на столике перед камином.

*

После разговора с Джинни Гермиона чувствовала воодушевление. Она поняла, что действовала неправильно – прямо и в лоб. Ситуация же требовала от нее более гибкого подхода. Интриги, провокации – вот что могло ей помочь. Конечно, тягаться на этом поприще с деканом Слизерина было глупо, но нестандартные проблемы требовали нестандартных решений.

Разумеется, она несколько раз прокручивала в голове слова Джинни о том, что происходящее с ней не было здоровым и адекватным. Однако Снейп в принципе не тянул на здорового и адекватного, если говорить об отношениях. Гермиона пришла к выводу, что в ее жизни и так было слишком много правильного, здорового и адекватного. Возможно, капелька хаоса – это именно то, что ей нужно. В конце концов, применение нестандартного подхода подобно изучению новой дисциплины. И Гермиона Грейнджер планировала основательно углубиться в этот предмет.

Для начала она хотела убедиться, что ему действительно не все равно. Она сразу отмела вульгарную провокацию с помощью нарочито коротких юбок и прочих вызывающих атрибутов в одежде. Снейп просто высмеял бы ее, не говоря уже о том, что тут же раскусил бы. Первое, что она сделала, это полностью исключила неформальное общение с ним. Гермиона вела себя как обычно – ходила на занятия, выполняла домашние задания, здоровалась и прощалась при необходимости. Вежливо, по-деловому. Без лишней сухости, которая могла выдать ее личную заинтересованность. Это давалось ей тяжело, поскольку в присутствии Снейпа приходилось следить за каждым своим взглядом и движением. Хуже всего Гермионе давались внезапные столкновения в коридорах, где от нее требовалось моментально собраться и взять себя в руки, не реагировать на подколки и ничем не выдавать свое реальное отношение.

Снейп, разумеется, издевался над ней с особым рвением – нарочно задевал ее руки пальцами, врезался в нее в коридорах, прижимался вплотную, чтобы заглянуть ей через плечо, когда она варила какое-нибудь зелье, и каким-то фестралом умудрялся проворачивать все это настолько естественно, что она готова была поверить в случайность происходящего.

Каждый урок Зельеварения становился для Гермионы настоящей пыткой. Она заставляла себя спокойно собирать свои вещи после звонка, а не сломя голову бежать к двери, роняя перья и пергаменты, как напуганная первокурсница, которой было достаточно одного взгляда профессора Зельеварения, чтобы подкосились коленки. У Гермионы они тоже подкашивались, хоть и немного по другой причине.

Отдельным облегчением для нее стал разговор с Роном. Возможно, Джинни вправила ему мозги, или это сделал Гарри, но он сам подошел к ней и сказал, что хочет поговорить. Гермиона так растерялась, что не сразу поняла, что он ей сказал, а когда услышала заветное «я на тебя не сержусь», то радостно бросилась ему на шею, рассыпаясь в благодарностях. До этого момента она толком не понимала, как сильно над ней тяготило чувство вины, но, сбросив его с себя, она словно расправила крылья. Рон неловко похлопал ее по спине и попросил не бросаться на него так в ближайшее время, потому что ему неловко. Гермиона радостно закивала, извиняясь и чувствуя, как глаза наливаются слезами облегчения. В тот вечер они втроем, вместе с Гарри, болтали в гостиной до глубокой ночи, а на утро ничуть не расстроились, когда опоздали на Защиту от Темных Искусств. Они снова были Золотой троицей.

В то же время Малфой и Джинни не слишком-то радовали Гермиону, поскольку все меньше скрывали свое неодобрение по поводу ее отношений со Снейпом, если это вообще можно было назвать отношениями (о чем они также не гнушались ей напоминать). Так или иначе, Гермиона поняла, что рассчитывать на их помощь ей не стоит. Самым ужасным здесь было то, что Гарри и Рон, которые снова были рядом с ней, понятия не имели, что происходит в ее личной жизни. Впрочем, едва ли они захотели бы помочь ей наладить отношения с профессором Зельеварения.