Вышибая двери(СИ)

— Здравствуйте, молодой человек, — кланяется она. — Не найдется ли у вас часочка?..

Бабетта. Семидесятилетняя легенда Кобленца. Она умерла прошлой осенью, а я так и не нашел времени с ней поговорить. Ведь было о чем.

В шестидесятые годы это была дива, культовая личность, женщина умопомрачительной красоты, умело сыгравшая на своем сходстве с Брижит Бардо. Кобленцские старики говорят, что это была просто копия — та же идеальная фигура, огромные оленьи глаза и, конечно, роскошная грива: водопад светлых волос.

Она ездила на самом дорогом лимузине, на номерном знаке которого светились золотом три цифры — 500. Именно столько стоил проведенный с ней час любви. Пятьсот марок — бешеные деньги по тем временам. Для сравнения — обед в хорошем ресторане стоил тогда едва ли десятку. Не знаю, насколько такой знак был разрешен с точки зрения властей, но Бабетте было наплевать — имела она их всех, в разных позах. За счет красоты и еще кое–чего — а оно у нее несомненно было (мало ли красивых жриц любви, но не все Бабетты) — она накопила огромное состояние. Жизнь шла в гору, но случилась типичная история: Бабетта влюбилась. Бросила свое ремесло и вышла замуж. Избранником ее оказался не вор и не бандит, а приличный молодой человек. В наряде невесты Бабетта была великолепна. Говорят, в качестве свадебного подарка она перевела все свои средства, накопленные грешным трудом, на имя любимого. И я этому верю, потому что знаю, как щедро и самозабвенно могут любить такие женщины.

За несколько лет приличный молодой человек обчистил ее по всем статьям и выбросил без копейки на улицу.

Времена изменились, Бабетте было уже под тридцать — предпенсионный возраст для жрицы любви. Так или иначе, к ремеслу своему она возвращаться не захотела, и все еще роскошная красотка встала у конвейера на фабрике. На рабочие смены она приходила, как в элитный клуб. Все еще шикарно одетая, распустив свои знаменитые волосы по плечам. И ни в какую не соглашалась убрать их под платок. Это ее и погубило. Так как в жизни она не ударила до этого палец о палец, предпочитая другие части тела, рабочей сноровки у нее не было напрочь. В одну из смен машина затянула ее волосы. Бабетта рванулась, но машина сняла с нее полскальпа, навсегда лишив красоты.

С тех пор она носила этот парик под Брижит. Со временем он стал нелепым на грузной артритной старухе. Над ним смеялось полгорода. Но это был памятник ее былой красоте, да и просто единственное сокровище.

В конце жизни Бабетта работала зазывалой в самом крупном кобленцском публичном доме «Максим» (все, кому не лень, ржут: «К Максу пойдем?»). Зимой и летом на перекрестке у входа в заведение мелькал ее светлый парик.

Ходят слухи, на средства города и бывших любовников Бабетте будет установлен памятник.

Считаете, напрасно? А я думаю, что нет. Надо просто жить, будучи таким, каков ты есть. Только таким. В полную силу, в полный размах. Пусть иногда и глупо, пусть грешно. Мне кажется, достойнее жить своей глупостью, чем чужим умом.

Я даже знаю, каким должен быть этот памятник: простая каменная плита, а на ней небрежно брошены пара женских туфель и роскошный парик. Ушла…

* * *

Вот говорят мне некоторые умники: меняй работу, ищи другую, интеллектуальнее, достойнее. Меняй образ жизни, тебе скоро тридцать пять лет, определяйся, остепеняйся. Ханжи и дураки. И трусы, которые не осмеливаются жить так, как им хочется, и быть тем, кем быть нравится. Вот вам всем сразу по шапке и в глаз.

Мне нравится моя работа. Мне нравится моя жизнь. Мне вообще жизнь как таковая нравится. Иногда, правда, становится невыносимо грустно оттого, что когда-нибудь я буду вынужден покинуть свой танцхаус. Придет новый шеф охраны, что-то изменит, что-то оставит, а меня забудут. Может быть, это случится позже, может, и раньше, жизнь есть жизнь. Как я тогда?

Кажется, уже никогда я не смогу точно, минута в минуту, ранним утром приходить на службу, делать нудные, однообразные, бессмысленные вещи и в определенный срок возвращаться домой. Дома телевизор, пиво и женщина, которую не любишь, а привык, куда теперь. Если повезет и будешь хорошо зарабатывать — раз в год месяц отпуска в экзотической стране, и всю первую половину этого отпуска будешь отсыпаться. А на протяжении второй — переживать, что скоро опять придется вернуться в рутину и механический ритм. И катиться так из года в год… из года в год… а там… приехали. Зубы на полку.