Вышли на фронт «катюши»

Они двигались вечером к большаку Вязьма — Юхнов со стороны деревни Гряда. Сверху «катюши» прикрывал багряным шатром притихший осенний лес. Впереди, как положено, разведка на грузовике, позади — прикрытие, и тоже на автомобиле. Флеров находился на первой боевой машине. За ним вслед — остальные шесть...

Я иду весенним днем восьмидесятого года по их давнему следу. Родные, милые сердцу места, исхоженные вдоль и поперек в детстве и комсомольской юности.

О чем думали в те суровые и грозные часы капитан и его гвардейцы-минометчики? Прорваться во что бы то ни стало сквозь огненное кольцо врага и соединиться со своими. На последнем общем построении Иван Андреевич назвал цель, до которой надо добраться: Можайск. Но сначала намечалась Вязьма. Однако, как вскоре установили разведчики, там уже находились гитлеровцы, и поэтому пришлось избрать, взвесив все обстоятельства, новое место для прорыва.

— Последний залп «эрэсов» израсходуем только в двух случаях, — сказал Флеров батарейцам. — Чтобы расчистить себе путь, когда приблизимся к линии фронта, или для самозащиты, если окажемся в безвыходном положении...

Батарея приближалась к деревне Богатырь, приткнувшейся почти к самому большаку. Начинало темнеть. На небе кое-где показались первые звезды. Лейтенант Михаил Науменко доложил Флерову, что лес в километре от того места, где находится батарея, обрывается, дальше простирается ровное, занятое зеленями поле и луг.

В деревне — ни огонька. Капитан склонился над картой-трехверсткой: обойти Богатырь справа невозможно— там болото, слева — опасно, в пяти километрах районный центр Знаменка, уже занятый противником. Посоветовавшись с комиссаром Розановым, принял решение: незаметно проскочить через большак значительно правее деревни, за болотом, где, судя по карте, было сухое и вполне проходимое место.

Обратившись к Науменко, Флеров приказал еще раз тщательно осмотреть деревню Богатырь.

— Прошу быть особенно внимательным. Почаще останавливайте машину, прислушивайтесь. Если обнаружите врага, тут же возвращайтесь обратно, либо тотчас известите нас любыми средствами. Ждем вас до двадцати двух часов!..

Вот и конечная цель моего теперешнего похода. Миновав лес, я добрался, наконец, до Богатыря. Звучит где-то радио, слышно хлопанье дверей в домах, выводят серенады петухи на подтаявшей, но еще покрытой снегом улице. У околицы пофыркивает новенький, оранжевого цвета совхозный трактор, везущий на прицепе торф. Мальчишки ставят скворечники на тополях и липах.

Мне вдруг вспомнился такой же весенний день далекого детства: мы едем с дедом на санях в Климов Завод на воскресный базар, чтобы купить к лету стан колес. И, уступив моим настойчивым просьбам, дед рассказывает, почему деревня называется Богатырь. «Русский богатырь проживал тут. Давным-давно это было. Однажды он сразился с пришлым ворогом. И находился тот ворог под Вязьмой, почитай, в полусотне верст отсюда. Чугунными ядрами швыряли друг в дружку. Так вот с третьего раза наш русский богатырь и размозжил голову врагу. С тех пор и пошло это название — Богатырь».

Флеров и его соратники наверняка не знали этого сказа. Но как же был он похож со своими минометчиками на былинного богатыря! И как была в этом случае щедра к нему судьба, поставив его лицом к лицу с врагом именно у этой деревни.

...Вон как оно все обернулось для первой батареи реактивных установок, созданной в Москве. В ее состав вошли коммунисты и комсомольцы: москвичи, горьковчане, уроженцы Чувашии. В Наркомате обороны генерал торжественным и взволнованным голосом сказал:

— Вам, товарищ капитан, доверяется военная и государственная тайна первостепенной важности. Подчеркиваю — первостепенной. Ваша часть станет родоначальницей нового советского оружия, которому суждено сыграть важную роль в достижении победы над врагом. Ни в коем случае противник не должен получить хоть какие-либо данные о нем. В безвыходном положении, если таковое возникнет, боевые установки и все боеприпасы взорвать!..

Из столицы боевые машины отбыли 30 июня, а уже 14 июля они нанесли первый молниеносный удар по врагу, захватившему железнодорожный узел в Орше. Через день последовали залпы под Рудней на Смоленщине. Затем батарея участвовала в боях под Ельней, Рославлем, Спас-Деменском.

Фашисты уже три месяца неотступно охотились за батареей, стремясь захватить хотя бы одну установку в целости и сохранности. Вражеским солдатам и офицерам из Берлина предписывалось: «О каждом появлении этих орудий доносить командующему химическими войсками в тот же день».

Капитан хорошо знал людей своей батареи. Проверил их в бою. Александр Кузьмин, Михаил Науменко, Валентин Овсов, Иван Гаврилов, Аркадий Втюрин, Дмитрий Матвеев — на них можно положиться в любой обстановке. Такие не подведут!

Приподнявшись, Флеров чутко вслушивался в тишину: ни выстрела, ни звука машины. Значит, фронт далеко.

Вернулась разведка.

— Все спокойно, — доложил Науменко капитану. — Деревню внимательно осмотрели, в лесу за деревней тоже никого нет!