Вышли на фронт «катюши»

Все получилось отлично. Огонь дивизиона нанес противнику большие потери. В течение целого дня противник не возобновлял наступления.

В первой половине сентября дивизионы полка приходилось не раз перебрасывать с одного участка фронта на другой. Чаще всего велся огонь по противнику в районах Трубчевска, Почепа, Жуковки, Рославля. В это время перед линией фронта появились части танковой армии Гудериана, обстановка стала осложняться. Наши войска вели очень тяжелые оборонительные бои.

В небольшие перерывы между боями я заезжал к начальнику артиллерии фронта генерал-майору артиллерии М. П. Дмитриеву. Он подробно интересовался боевой техникой нашего полка, наблюдал залп дивизиона под Трубчевском. Эффективность огня поразила генерала. Залпы одного дивизиона остановили наступление пехотного полка.

Однако отсутствие рядом штаба полка осложняло управление дивизионами. Об этом я доложил командующему фронтом генералу А. И. Еременко, и он приказал мне срочно выехать в Москву. В штабе артиллерии обещали через несколько дней отправить на фронт 3-й дивизион и штаб полка. Я, конечно, заехал к своим гвардейцам и сообщил им, что через несколько дней они будут воевать с врагом. Известие вызвало всеобщее ликование.

Вскоре на фронт прибыли штаб и 3-й дивизион, стало легче управлять полком. А нажим противника чувствовался все сильнее. Вражеская авиация ежедневно бомбила Брянск и другие крупные населенные пункты.

В двадцатых числах сентября меня вызвали в штаб фронта. Командующий артиллерией фронта приказал: поступить в оперативное подчинение командира Дмитриев-Льговской группы и огнем полка во взаимодействии с пехотой и танками не допустить прорыва противника на направлении Севск — Кромы — Орел. Эта общевойсковая группа имела задачу оборонять образовавшийся разрыв между Брянским и Юго-Западным фронтами. Я немедленно выехал на командный пункт группы.

Дорога была забита войсками, обозами, машинами. Все спешили к разрыву между фронтами. Ночью шел дождь, дороги развезло. Пришлось плестись в хвосте медленно движущейся громады. Неожиданно появились три самолета противника и открыли пулеметный огонь. Мы свернули в один из переулков деревни и оказались на опушке большого леса; рядом стояли две зенитные пушки. Командира не было (его вызвали в часть), а расчеты после изнурительного марша отдыхали около развалившейся избы. Пришлось скомандовать. Бойцы быстро заняли свои места, открыли по самолетам огонь. При втором заходе один из них был подбит, остальные два скрылись. Я записал фамилии зенитчиков, подбивших самолет противника, и позже в рапорте командующему фронтом донес об этом эпизоде.

Командир Дмитриев-Льговской группы поставил нам огневые задачи в полосе всей группы. Вскоре начались бои, в которых мы беспрерывно принимали участие. Особенно отличалась своей слаженностью и метким огнем батарея 3-го дивизиона старшего лейтенанта И. Н. Анашкина.

События конца сентября — начала октября 1941 года, несмотря на давность, живы и сейчас в моей памяти. Стояли прекрасные солнечные дни. Пахло высохшими травами. В деревнях безлюдно, только кое-где встречались старики, не пожелавшие покинуть свой домашний очаг.

С наблюдательных пунктов я изучал систему обороны и цели противника. Надо сказать, что тогда фашисты не очень маскировались. Что ж, тем лучше! Вместе с начальником артиллерии группы полковником П. Г. Кудрявцевым мы наметили районы и объекты залпового огня для дивизионов полка. День прошел в подготовке и рекогносцировке огневых позиций, проверке материальной части и транспортных средств. А вечером неожиданно пошел сильный дождь, которому, казалось, не будет конца. Дороги взбухли от грязи. Приняли меры: на протекторы задних колес боевых машин надели специальные цепи. Всю ночь гвардейцы делали из прутьев кустарника и очерета фашины, маты, заготавливали доски и колья. Все это в дальнейшем очень пригодилось.

В 2 часа ночи 30 сентября 1-й и 3-й дивизионы вышли на позиции, зарядили установки и были готовы к огневому удару. Штаб полка поддерживал радиосвязь со штабом группы, начальником артиллерии и командиром стрелковой дивизии, в полосе которой располагались огневые позиции полка. Прошел час, со стороны переднего края донесся очень сильный пулеметный и минометный огонь. Стрельба все усиливалась. Штаб стрелковой дивизии сообщил, что противник без артиллерийской подготовки перешел в наступление. Попытки связаться в этот момент по радио с группой были безуспешными. Тогда я решил, поговорив по телефону с командиром дивизии, открыть огонь по запланированным объектам.

Залпы дивизионов легли точно по целям. Тут же началась артиллерийская дуэль, и атака противника заметно ослабла. Но через два часа пошли танки противника. К этому времени радиосвязь с группой была установлена, и начальник артиллерии приказал отвести дивизионы из-под возможного удара.