Выскочка в Академии Кутха

– Сегодня мы стоим на пороге великого открытия. Отныне нам будет дозволено забирать дар у неугодных и отдавать его достойным. Мы с вами изменим этот мир! Сделаем его лучше! Чище! И вскоре, когда Кутху явится к дочери, мы захватим полную власть! – вскричал Верховный и Разлом наполнился одобрительным гулом.

«Все, это точно конец, – поняла я. Сил на сопротивление не осталось, время вышло. – Зато понятно, где Гернер понабрался мотивационных фразочек».

Верховный, крепко сжав кинжал, медленно поднимал его вверх, вращая. Его тело волнообразно прогибалось под каждым поворотом. Чем выше поднимался кинжал, тем сильнее подрагивали руки Верховного, а сам кинжал наливался багровым цветом. Когда острие орудия взметнулось ввысь, воздух зарябил. Верховный, склонив нож, принял стойку для удара, и я заметила тонкое свечение, исходившее от рукояти кинжала. Я повернула голову и сощурилась, карусель из всполохов и движения приобрела четкость. Члены Логова стояли в таких же стойках, как и Верховный. Их кинжалы, связываемые единым свечением, зависли на уровне сердец привязанных к столбам.

– Той, – вскричал Верховный, объявляя удар.

– Милгын! – неожиданно над Разломом раздался голос пиявки, вторящий Верховному. – Помощь идет!

Верховный замер. Со стороны Академии к нам мчался пиявка, восседающий на Разбойнике. Они отчаянно петляли, уворачиваясь от загребущих рук и лап низших. Я пыталась остановить их, но крик застревал в горле. Пелена боли застилала глаза. И, несмотря на все отчаяние и страх, во мне проснулась надежда – надежда, что им удастся спасти меня. Спасти всех нас.

Верховный, удерживая кинжал одной рукой, сделал мах, и огненный шар устремился прямиком на пиявку и Разбойника.

Я хотела закричать, предупредить, огородить. Они не слышали моего шепота. С уверенностью милые пиявка и Разбойник неслись вперед, ко мне, – неслись на верную гибель. Я пыталась остатками сил остановить удар, но жалкие всплески были несоразмерны с мощью удара Верховного.

Огненный шар достигнул цели, взорвавшись белым пятном и уничтожив все на своем пути. Огненный шар убил самых преданных, самых маленьких и беспомощных существ, которых велено оберегать мне, а не наоборот.

Перед глазами возник испуганный евражка, застрявший в расщелине дереве – как он привыкал к нам, как не хотел насовсем убегать в лес и как пробрался в чемодан, не желая расставаться со мной. Он любил вкусно полакомиться и развалиться на кровати. Любил, свернувшись клубочком, спать на моей голове, фырча в ухо. Любил играть, бегать, жить…

Мудрый пиявка в расцвете сил, которого я приняла за свою сущность. Он совершил немало ошибок, всячески пытаясь спасти меня, сокрыть от глаз Логова страждущих. Он не предал и не оставил меня. Он погиб, спасая меня…

– Помощи не будет, – рассмеялся Верховный.

Струйки пота стекали по искаженным чертам лица, а в глазах бушевало пламя. Верховный, приложив усилие, соединил руки и вновь повернул кинжал острием мне в сердце.

Смерть пиявки и Разбойника не должна стать напрасной. Логово страждущих не получит мой дар. Я умру, но не дам осуществиться их замыслу. Верховный хочет убить меня – вперед, только без улучшенного камня жизни на конце кинжала.

– Той! – вскричал Верховный.

Уверившись в решении, я отпустила страх, ненависть и боль и воззвала к любви – единственному, что оказалось важно на пороге смерти. Перед глазами замелькали картинки дома, семьи, друзей. Я почувствовала энергию, она зашевелилась, затягиваясь в тугой узел.

«Пожалуйста, помоги! Не дай, чтобы пиявка и Разбойник умерли напрасно!» – взмолилась я, обращаясь к дару и к Творцу, своему отцу, из-за которого теперь лежу на алтаре.

Разноцветные всполохи вырвались из меня и снесли камень с рукояти кинжала. Глаза Верховного расширились от понимания, а кинжал достиг цели.

Грудь обожгло. Невыносимая боль пронзила, сковывая и выворачивая. Свет померк. Я была мраком и мрак окутывал меня. Тело дрожало. Больше нет Разбойника. Больше нет пиявки. Больше нет меня. Я ощутила, как растворяюсь в пространстве, становлюсь его частью и исчезаю.

Глава 18 Свет не в конце туннеля

Холодная и мокрая тряпка опустилась на лоб и закрыла саднящие веки. «Как хорошо», – подумала я, а затем поток воспоминаний нахлынул на меня. Я скинула тряпку и открыла глаза.

– Милгын, вам лучше не вставать, – мягко сказала Трена, придерживая меня за плечи.

– Есть выжившие?

– Все, кого члены Логова собирались принести в жертву, выжили. Когда из Разлома хлынула лава, температура их тел повысилась, это ускорило испарение снадобья. Они пришли в себя и смогли освободиться, – ответила Трена и позвала помощницу.

Я оттянула пижаму. На груди отчетливо виднелся след от кинжала. Помощница вышла за дознавателем и ректором, а Трена помогла мне занять вертикальное положение и подложила подушечку под спину. Дверь распахнулась. Первым в палату зашел дознаватель:

– Мэй, Милгын. Мы рады вашему восстановлению, – начал Крен Рубен с порога. – У нас накопилось достаточно вопросов, не терпящих промедления и отлагательств.