Высокий счет

Ты не ответила. Тугров обиженно засопел и начал закуривать.

— Да, Сеня, я слушаю, — сказала ты. — Переживаю.

— Скажи, может, у нас с тобой и правда что-нибудь получится? Друг я верный, у кого хочешь спроси. В любом твоем затруднении помогу сразу и до конца. Давай запишу твой адрес, как-нибудь вечерком забегу.

— Адреса у меня пока нет, Сеня.

— Как так нет? Я же тебя не спрашиваю о прописке, прописки может и не быть, но крыша-то у тебя над головой есть?

— Была. Сегодня нет и крыши.

— Куда же ты едешь?

— Ну… переночую где-нибудь.

Неожиданно ты сообразила, что приедешь в Тольятти поздно вечером, даже к Кочетам идти неудобно, а ключи от коттеджа сданы, и на гостиницу никаких надежд нет.

— Вот и Элеонора у меня была такая же непродуманная, — сказал Тугров почти умиленно. — А я пока в общежитии живу, конечно, в мужском. Провести смогу, у меня все коменданты в руках, но тебе самой неудобно будет с дюжиной мужиков в одном загоне, так что это лишь в крайнем, исключительном случае. Подожди-ка…

Он прошел вперед, к шоферскому креслицу, пошептался с Васей. Вернулся довольно быстро, успокоенный:

— Порядок. Разиня ты, еще вчера у шофера был свободный угол, а сегодня какие-то квартиранты должны въехать, мать пустила. Но даже если въехали, все равно на одну-две ночи он тебя приютит, раскладушек у него запас, а тебя он давно знает. И ты его не опасайся, он женат, а если полезет, будет иметь дело со мной.

— Спасибо. Он не полезет.

Ты была искренне благодарна Тугрову, хотя и устала от его болтовни. Да он и сам спохватился:

— Устала? Заговорил я тебя? Ладно, поспи. Понимаешь, главная моя работа наверху, на колоннах, в полном одиночестве, вокруг только ветер, напряжение труда и смертельная опасность. Вот на земле и отдыхаешь от долгих часов молчания. Спи, разбужу…

Он разбудил тебя уже в пустой машине, когда все остальные пассажиры рассчитались и ушли, а Вася Кудрин докатил до своего собственного дома. Арсений подхватил твой чемодан и свой саквояжик, выскочил первым, помог сойти тебе, необычайно легко ориентируясь в незнакомом доме, провел тебя в одну из комнат.

Новые жильцы уже заняли ее и встретили поздних гостей настороженно. Но только в первый момент. Узнав тебя, они радостно бросились навстречу. Это были Леня и Тоня.

Через несколько дней Тугров зашел навестить Марику. Первым он увидел хозяина дома. Кудрин сидел на крылечке, баюкая сына, и тот, еще более круглолицый, чем Вася, потеряв соску, изредка шевелил во сне пухлыми губами. Картина была настолько благостная, что Арсений тихонько, чтобы не разбудить младенца, сказал:

— Мадонна! — И тут же спросил: — Как там моя, дома?

— Марика, что ли? Хорошенькое «твоя»!.. Там они все у матери моей в комнате кишат. Леню и Тоню мать пустила за так, не торгуясь, теперь еще Марика… Самим тесно, хочу засыпушку в саду построить, а пока приходится потесниться: человек человеку — друг!

— Ничего, я с Леонидом поговорю — заплатит. И за Марику рассчитаемся, не бойся. Как у нее дела?

— А кто ее знает? Не очень-то разговорчива. Дуется. Слыхать, работы не найдет.

— Так я и знал, разве без Тугрова обойдется? Ну, это я налажу в момент. Сына смотри не застуди, холодно.

Легонько постучавшись, Арсений, не дожидаясь ответа, шагнул в комнату, где каждый занимался своим делом: приткнувшись на тахте, вытянувшись как палка, спал измотавшийся за день Леня; сидя рядом с ним, штопала его носки Тоня, Марика вязала себе свитер, а в углу, под торшером, сидя в кресле, Васина мать, Дарья Петровна, негромко читала вслух газету.

— Идиллия, — констатировал Тугров. — Политинформация на сон грядущий. Марика, одевайся быстро, пойдем в кино на «Войну и мир», классиков знать нужно, а читать долго. Наряжаться не начинай, в кино не раздеваться. Как у тебя дела?

— Плохо. Не нашла работы по специальности.

— Ладно, поищем вместе.

— Пожалуй, наймусь маляром. В школе был строительный уклон.

— Нет, это ни к чему. Знаком я с девушками такой специальности: в рабочее время в пятнах, вечером еле отмываются, а запахи всякой шпаклевки и на ночь остаются. Мне это не подходит.

— Ты-то здесь при чем?

— Я же обещал тебе свою помощь и заботу! Собирайся быстрей, до кино далеко, есть шансы прогуляться…

По дороге Тугров расспрашивал, Марика отвечала:

— Понимаешь, везучие люди сразу решают, кем быть, и всю жизнь занимаются своим делом. А я мечтала стать журналистом, но отец посоветовал пойти в гидрометслужбу. Я учусь на гидролога. Конечно, заочно.

— Гидромет — это ничего, — сказал Тугров, — чисто, удобно общаться: телефонный аппарат всегда рядом. И дежурство идет в разбивку. Может, к тому и вернешься?

— К арифметике? Ни за что. Я хочу на автозавод. Говорили, там будет лаборатория гидравлики, но для нее, оказывается, еще и здание не начали строить. Думала стать геодезисткой дирекции, геодезию в институте учила, нивелир и теодолит в руках держала. Мне ответили: «Свободных вакансий нет, справьтесь через месяц-другой»…