Высокий счет

Между корпусами виднелись вагончики строителей и монтажников, поставленные так небрежно, словно их хозяева могли в любой момент прицепить к своему дому трактор и перекочевать на новое место. Был обжит даже трамвайный вагон, неведомо как докатившийся до степной жизни. И тут же рядом — домики, основавшиеся всерьез, стоящие по линеечке, друг против друга, двумя длинными рядами.

— Улица Кокина, — с уважением показал на них Вася. — Кокин с самого начала здесь. Первый ковш на КВЦ при нем вынимали.

— Откуда вы это знаете, Вася? — спросила Марика.

— Я? Смешно слышать! Я же здесь тоже поработал, да еще в какой разворот и заваруху! На самосвале, даже в бригаде Ремигайло!

— Васе здесь не понравилось, — объяснил я.

— Правильно, не понравилось. Я думал, что Давай Даваевич давно похоронен, а тут он за каждым углом сидит: «Давай, Вася, нажимай!». Нет, на легковой спокойней, не сравнить. А памятника мне все равно не поставят, это пускай Ремигайле выпадет, о нем во всех газетах пишут… На прессовом выходить будете?

— Обязательно.

Самолеты чертили в морозном небе длинные, медленно расплывающиеся линии. Два мотора с таких же самолетов, по старости списанные на землю, рыча от зависти, трудились в огромном котловане прессового цеха. Жарким дыханием они так усердно сгоняли снег и лед, что автоцистерны едва успевали отвозить талую воду.

Туда, в глубочайший котлован шел бетон. Решетчатые призмы арматурных каркасов показывали, как много еще нужно его уложить. Но слева и справа по контуру уже высились металлоконструкции стен и перекрытий, а подкрановые балки были готовы подставить стальные плечи под тяжелые грузы.

— Дальше поедем? — тактично поторопил Кудрин.

— Да, заедем еще в Автоград.

— На новые кварталы? Это можно, это почти по дороге…

Еще ни одна стена, ни один блок будущего прекрасного города не поднимался над уровнем земли: шли работы нулевого цикла, строители возводили фундаменты, заботливо укрывали их от мороза и принимались за соседние. Трудно было представить себе, что через четыре года здесь будут жить полтораста тысяч человек, слишком все было плоско. Или это снег зарыл сделанное, запрятал?

Хотя ведь работы здесь начались недавно, перед пятидесятой годовщиной Великого Октября. Тогда, оттеснив скирды совхоза имени Степана Разина, дорожники рассекли поля центральной магистралью города. Параллельно этой автостраде бригады «Спецстроя» в глубоком канале монтировали из сборного железобетона туннель, в котором, наверно, мог бы ходить автобус. Молодой, но мрачноватый прораб объяснил коротко:

— Проходной канал коммуникаций. Тут все пройдет: теплофикация, водопровод, силовые кабели, связь, радио…

— А этот котлован для чего?

— Для здания диспетчерского пункта. Вам это интересно?

— Разумеется.

Прораб внимательно посмотрел на меня, словно удивляясь, что нашел действительно заинтересованного слушателя. И вдруг сменил тон, начал говорить быстро, воодушевленно:

— Все ходят, смотрят на завод, даже на фундаменты здешних домов, а к нам и не заглядывают. А ведь здесь — будущее! Все артерии города! В диспетчерском пункте разместятся помещения для операторов, красный уголок, душевые. Персонал будет чувствовать себя отлично: все хозяйство под рукой, ничего не нужно разрывать, иди по туннелю и смотри, если нужно, ремонтируй! И строим коллектор заранее, чтобы траншей в городе не было…

Прораб снова осекся, повторил вопрос:

— А вам это нужно? Интересно?

— Да, конечно.

— Не напи́шете вы об этом, — покачал он головой. — И ко мне, наверно, случайно попали. Признайтесь: приехали на закладку первого дома, да?

Я не признался. Но действительно в тот самый день, 31 октября 1967 года, в десятом часу утра кран подал в один из котлованов первый фундаментный блок, и бригадир Валентин Павлов со своими каменщиками и монтажниками надежно установил его. Поодаль, вокруг котлована, толпились буровые станки, готовящие свайные основания. Вытянув длинные шеи, они напоминали не то конструктивистских жирафов, не то любознательных марсиан, привлеченных церемонией: Герой Социалистического Труда бригадир отделочников Марфа Шубина уложила в стык между блоками и замуровала капсулу с письмом домостроителей тольяттинцам 2017 года.

В тот год многие отправляли послания в двадцать первый век. Поток воспоминаний, хлынувший перед полувековым юбилеем страны на митингах, в печати, по радио и на телеэкранах, всем нам помог не только оглянуться на пройденный страною героический путь, но и задуматься над далекими перспективами: если столько сделано за минувшие полвека, каких же высот мы достигнем за следующие? Мы, именно мы, потому что каждый в эти дни острее обычного ощутил себя путником, прошагавшим полдороги к этому самому 2017 году.

Не знаю, все ли наши послания дойдут до потомков, все ли будут им настоятельно необходимы, но нам, сегодняшним, и мне, и тебе, Марика, они нужны.