Высокий счет

Один за другим о своих кадрах коротко докладывают руководители отдельных служб не существующего пока завода… А потом обсуждаются вопросы обеспечения технической документацией строительства так называемой промышленно-коммунальной зоны нового города: хлебозавода, мясокомбината, овощехранилищ, завода коньячных и шампанских вин… Я понимаю, что и это нужно, но все же удивлен, что для этих дел нашлось время сейчас, когда сегодняшнее, казалось бы, должно заслонить столь далекую перспективу.

Гендиректор, как-то удивительно умело пользуясь паузами и заминками в речи каждого, вставляет острые, укорачивающие выступления реплики. Его спрашивают:

— Есть неувязки в проекте, мы уже писали об этом… Что делать?

— Кончайте эту свадьбу.

— Виктор Николаевич, но вопрос-то надо решать!

— Да, и срочно. Решайте.

Делается длинный доклад о положении дел в Автограде, и Поляков вмешивается вновь:

— Зачем нам ваше перечисление? Написали на двадцати страницах, отняли у нас полчаса… А в новых кварталах пока нет даже уличного освещения, кино негде посмотреть, одна столовая. Приходится удивляться долготерпению поселенных там людей! Примем решение: переселить в новый район руководителей УКСа, транспорта и общественного питания, чтобы положение стало для них наглядней. Пора приступать к строительству Дворца культуры, концертного зала, всего центра города. Как дела с этими проектами?

— Проект монументальных сооружений будет готов весной или летом, он ведь должен быть выполнен солидно.

— Только сейчас вы нам докладываете, что нужно солидно проектировать! Это демагогия, извините за выражение!

— Это не демагогия, а жизнь!

— Жизнь без театра, без культуры — не жизнь!

— Можно начать эти работы без проекта, потом даже легче будет проект утверждать.

— А если начнем не так?

— Обсуждали же…

— Вы навязываете нам свою техническую политику, и это гнилая политика. Примите меры к тому, чтобы проект фундаментов монументальных сооружений иметь в первом квартале будущего года.

Уже в феврале 1970 года я видел макет городского центра и не без удивления разглядывал двухъярусную площадь с величественными зданиями, создающими ансамбль своеобразного, сугубо современного кремля. Но это потом, в феврале, а пока что меня удивляет выступление Правосуда:

— Нужно вызвать сюда представителей проектных институтов, добиться, чтобы они дали через три-четыре месяца хотя бы чертежи фундаментов зданий центра, — говорит председатель завкома. — Необходимы проекты уличного освещения и озеленения новых кварталов. Медленно идут работы по благоустройству набережной, строительству спортивных сооружений.

Тогда я еще не представлял себе, какие дела может взвалить на свои плечи профсоюзная организация…

А генеральная дирекция возвращается к разговору о битве за тепло, и Василий Правосуд рассказывает, что намечено послать кровельщиками на крышу мастеров и начальников будущих цехов, будущих сварщиков автомобилей, инженеров отдела оборудования, геодезистов, работников управлений.

Василий Майор надевает рабочий костюм.

— На крышу полезешь? — спрашивает его жена.

— Так нужно. А то пойдет дождь и опять начнутся простои.

— У строителей простоев не бывает, нет другого дела — можно мусор вытаскивать.

— Ада, мы же не строители, а эксплуатационники, у нас задание: помочь покрыть главный корпус. Дождливую погоду приходится пережидать.

— Естественно, зарплата идет, отчего бы не подождать? Вы нарушаете основной принцип — распределение по труду. Ах, Майор, ты занимаешься странными делами: то бегаешь по заводу, то лезешь на его крышу.

— Я не виноват, что мне доверили оперативную группу! Думаешь, легко? Пришла бы, посмотрела!

— Приду. У меня как раз в институте свободный день. Идем, и не сердись, я пошутила: у меня идеальный муж, Майор. Но согласись — и жена у этого Майора идеально терпеливая. Идем!

На небе ни облачка, травы пустырей чуть опушены инеем — день начинается по-настоящему ясный…

— Майор, тут же целый город! — восклицает Аида Александровна, едва они поднялись на крышу. — Площади, дома, осталось только деревья посадить!

— Не размахивай руками и, пожалуйста, не упали, а то у меня будут неприятности.

— Если я упаду, у меня неприятностей будет еще больше, здесь достаточно высоко. Работай спокойно!

Надо же сказать такое: «Не упади, а то у меня будут неприятности»… Но Ада не обижается, сама напросилась, а ведь без разрешения медкомиссии к работе на крыше никто не допускается. Правда, работать она не собирается, только посмотрит — и обратно…

Снизу вздымается дым, кран подает порцию за порцией адского варева — мастики. Вот уже и Майор тащит ведра мастики, нашел себе место в какой-то бригаде инженеров и техников, они раскатывают рубероид и мажут его, мажут… Нет, надо отсюда уходить. Разве что еще посмотреть, что делают другие?