Высокий свет. Стихи

А вот кинуть птичкам крох

Очень часто забываю.

За забывчивость мою

Надо б маме помолиться,

Но давно уже в раю

Мама – ангельская птица.

О погоде

Прогнозы погоды ошибочно-лживы,

Метеорологи, как доктора,

Нам напророчили лето дождливое,

Вышло: все лето палила жара.

Солнце само до предела устало

Огненной лавой палить и сиять,

И никакими земными уставами

Жуткой стихии жары не унять.

А ведь зимой мы мечтали о лете,

Чтобы морозы ушли со двора.

Так повелось, человеку на свете

Холод противен и в тягость жара.

Нашей прекрасной и доброй природе

Трудно желаньям людей угодить,

Мы при любой благодатной погоде

Ждем перемен…

Начинаем хулить

То затяжные дожди, то ненастье,

То утомительно-длительный зной,

Не сознавая, что истина счастья

В каждом мгновении жизни земной.

Мне не страшны никакие угрозы

Лютой погоды…

Кричу я:

– Держись!

Чередованье жары и мороза –

Это и есть настоящая жизнь.

Дуэт

Утром птичий хор поет…

а соловей-то

Заливается вовсю на все края,

И никто из них не ведает, что флейта

Или скрипка

Посерьезней соловья.

Было, есть и будет так от века,

Ничего здесь удивительного нет:

Рукотворное творенье человека

И природа вся

Слились в один дуэт.

Стало бы вольготней

нашим рекам,

Грудью всей вздохнул бы

белый свет,

Если бы природа с человеком

Навсегда слились в один дуэт.

Абстракционистам

Целый воз неумелых абстракций

Виснет в зале на грустной стене,

Кучей старых, пустых облигаций

Этот мусор представился мне.

Крылья режут, возвышенность тушат,

Объявляют реальности бой

И еще неокрепшие души

Губят мерзкой никчемной мазней.

Созерцателям скажем банально,

Посмотрите Ван Гога, Дали…

Их абстракции все же реальны,

От небес они и от земли.

О глазах голубого апреля,

О любви, уносящей в зенит,

Гениальная кисть Рафаэля

Удивленной толпе говорит.

О широких полянах росистых,

О природе…

намедни и днесь

Высоко живописцы России

Нам поют лучезарную песнь.

…Ну, а те, -

без нужды и без просьбы,

Пишут-мажут стилом по воде.

Для абстракции место нашлось бы,

Надо знать:

что, когда,

да и где.

Пурга

Воет вьюга, хоть в сугроб ложись,

С головы до пят – мороз по коже,

Думаю невольно:

наша жизнь

На пургу зловещую похожа.

Весь вконец продрог и сбился с ног,

В рыхлом снеге вязну по колено,

Вижу рядом прошлогодний стог,

Подошел к нему, зарылся в сено.

Здесь, в степи, ни друга, ни врага,

Только снег беснуется и кружит.

Я готов хоть к черту на рога,

Но пурга метелит и утюжит.

Выполз из-под стога в снеговей,

На дорогах пасмурно и колко,

В океане человеческих страстей

Я и правда – как в стогу иголка.

Жуткий ветер колошматит в грудь,

Все вокруг незнамо, незнакомо,

Еле-еле одолел я путь

От развилки до родного дома.

Не желал бы тем, кто вышел в путь,

Ни пурги такой, ни злостных буден,

Где призывы к помощи отнюдь,

Никого не тронут, не разбудят.

Вдаль идущим силы не избыть,

Только с оговоркой и обмолвкой:

Не дай Бог в стог сена угодить

Несуразной, маленькой иголкой.

* * *

Я даю себе зарок

Родину любить и славить.

Среди множества дорог

Хорошо б свою оставить.

Чтобы шла она вперед

Не во тьму, а только к свету.

Глядя в синий небосвод,

Я торю дорогу эту.

Знаю я, когда-нибудь

Годы отстучат, и, может,

Проторенный мною путь

Вслед идущему поможет.

О книгах

Потерял я старенькую книжку.

Обвинили – будто бы украл,

И меня, совсем еще мальчишку,

Наш библиотекарь отругал.

Я заплакал… Заменил потерю

Книжками другими, и с тех лет

К ним я отношусь, по крайней мере,

Как к святыням,

нам несущим свет.

Часто было: прочитаю разом,

А позднее возвращаюсь к ней.

Понимаю, в них накоплен разум

Самых выдающихся людей.

С книгами с тех пор живу в соседстве,

К выводу бесспорному пришел:

Потерял я книгу в давнем детстве,

Но зато любовь к ней приобрел.

Муму

Работой, трудностями быта

Судьба испытывает нас.

Вдруг вспомнил я почти забытый

Один прочитанный рассказ.

Мир удивительно прекрасен…

Тогда зачем и почему

Немой тургеневский Герасим

Бездушно утопил Муму?

Немому вроде дела мало,

Он слова вымолвить не мог.

Собачка та не понимала,

Как мир безжалостно жесток.

Герасим плакал и с упорством

Гнал лодку к берегу…

А там

Извечное противоборство

Добра и зла напополам.

Новоявленный Икар

Один подвыпивший чудак

Забрался как-то на чердак,

Поклялся с пылу-жара,

Что он соседям всем назло

Приладит за спиной крыло

И повторит Икара.

От плоскодонки два весла

Взял в руки, будто два крыла,

И сиганул в пространство.

Сломал в итоге три ребра,

Как записала медсестра:

«Сие увечие от пьянства».

Не знал завистливый чудак,

Что у него пустой чердак,

Где нет в помине зрелых зерен,

Что ловит звезды налету

И покоряет высоту

Лишь тот, кто смолоду упорен.

Не видал будущий Икар,

Что он давно и хил, и стар,

А вот амбиции – в излишке;

Не знал, что прежде чем лететь,

То надобно в башке иметь

Хотя бы чуточку мыслишки.

Иду на красный свет

В дороге есть крутой запрет

Идти на красный свет.

Но жизнь устроена не так,

В ней есть и грязь, и сор,

Кидаюсь я в огонь атак

Всему наперекор.

Упавшему – подать ладонь,

Обиженным – помочь,

Вот цель: зажечь в ночи огонь,

Чтоб отступила ночь.

Случалось ли, мой друг, с тобой,

Чтоб в полночь иль рассвет

Ты, как неистовый Герой,

Шагал на красный свет?

Хотя бы миг еще…