Высокий титул

Я вышел из кабинета, не простившись, — я не мог разговаривать больше, знал, при всем моем терпении могу сказать лишнее. Такое со мной случалось. Редко, но случалось, потому что физические боли я переношу легче и молча…

А норму мы опять не дали…

Чем я не пришелся Басову? Мог же он заменить бригаду? Мог! А может, этот Артамонов?.. Но Басов-то не дурак! Камень, действительно, надо выбрать, причем не для Басова лично, а для колхоза, для школы то есть…

Раздосадованный и усталый, я плелся к своему двору. Вечер робко плеснул жиденькой чернью на деревья, на крыши хат, но она тут же стала густеть, расползаться до самой земли, наполняя пространство спасительной прохладностью.

На скамеечке у ворот сидела Наталья Платова, видимо поджидавшая меня.

«Этого еще не хватало!.. Сейчас я ее шугану…»

На певучее Натальино: «Здрасьте!» — я ответил:

— Ты чего здесь?

— Сядь рядышком! Али забоялся?

— Чего тут рассиживаться?.. Шла бы уж куда метишь или домой… И запомни: у нас с тобой ничего не было и не может быть! Понятно?

— Ду-у-у-урак!.. — она жалко улыбнулась. — Али не видишь младшенького мого, Игорька?

И тут я заметил поодаль скамейки пацана лет пяти. Он возился с моим старым котом, который всегда меня дожидался у калитки.

— Ну тогда… прости меня, дурака! — я неловко примостился на скамейке, чувствуя, как жаром опалило щеки от нелепой грубости своей, от пошлой скоропалительной мыслишки…

— Да чо там! — Наталья коротко, понимающе вздохнула. — Я ить не за тем шла… Ты вон старшенькому мому тельняшку дал… Она, тельняшка-то, пустяк, конешно… Не в бедности живем ноне! Да ить дорог привет, старшенькому-то мому!

— Сколько ж их у тебя?

— Трое! — голос у Натальи потеплел. — Растут, что утята…

— И все небось «Ивановичи»?

— А это уж не твово ума дело! — резко ответила она. — Не бойся, Эдуардовича нету!

— Прости… Не хотел я…

— Да чо ты все прощенья просишь, как у попа!.. Знаю, лихо тебе приходится: ну-кась подолбись-ка в кальери за четверых! Ить пятый день за их, жеребцов, вкалываешь! Али не так?

— Постой, постой! Ты-то откуда знаешь? И почему это я за четверых вкалываю? Устают они, понимаешь? Что меня — с Димкой твоим сравнить можно? Тоже мне, напарничек — от горшка два вершка…

— Эх ты!.. Устаю-ю-ют… Да на их пахать надо! Димка-то, конешно, силится, и с тобой его не сравнишь… А Мишки, а Петька Кулик? А Зятьковых трепло, Константин?.. Небось Артамонов знал, кого в кальер посылать, когда закупили его у казаков… Да и до твоего приезду все шло у их как по маслу!.. А тут — нако-сь! Приморились с ходу…

— Да что я им, по-твоему, поперек дороги стал?

— Им-то не стал… А вот Артамонову — этому не то поперек дороги — поперек глотки стал!.. Мне Димка все выложил по секрету… Може, и промолчал бы, да по душе ты ему пришелся… Дак вот что, мил друг, скажу я тебе: заказал ребятам разлушник твой на время попридержать нормы-то, штоб тебя Басов как лодыря из колхозу шуранул, али штоб ты сам смылси…

— А заработок как же? — спросил я. — Что им — денег не надо?

— Об этом другой разговор! Об этом ты и головы не морочь! Артамонов все устроит! Не впервой ему такими делами заниматься приходится, кто не по душе ему придется! И получите вы поровну, и виноватый ты останисси! Им — с гуся вода, а тебя постригут, што на пятнадцать суток! И запомни: ежели ты молчать будешь — добром у вас не кончится!.. У их с Басовым свои планы!

— Какие планы?!

— Ну, про это я говорить не буду, не сплетница сроду… Сам поймешь…

— Ну тогда прости, если обидел тебя сегодня…

— Обидел… Это тебя обидели. Ишачил, ишачил, и вот… Сволочи! Шай-калейка!..

— Ну это ты зря так про всех… Партком на то есть, комсомол есть… разберемся!

— Дай-то бог вашему теляти волка съесть! — вздохнула Наталья. — Ты Димке-то не скажи про наш разговор! Переживает он… Кулик Петька, паразит, знаешь какой?

— Да уж знаю! Не бойся…

— Пошла я…

— Спасибо тебе и… спокойной ночи!

— Не угадал! Как раз ночью-то мне и тошно одной… И любого ждать страшно!.. При живой-то жене… Пошла я.

— Иди.

О мои ноги терся, урчал с присвистом старый кот Фарт. Имя коту дал я. Бывало, дед кидал под стол кусочек мяса и приговаривал: «Жри! Фарт тебе ноня!» Мне понравилось это щедрое слово, и я навсегда подарил его коту…

Старый ты стал, Фарт, дрых бы в хате, да, видать, тебе тоже одному тошно, как и мне, как и Наталье Платовой. Ну Наталья — ладно. Ее понять можно и винить нельзя: после войны новый намет — куда ей эта салажня! А без детей бабе плохо. Говорят, женщины, не испытавшие материнства, выкликают во сне имена ненародившихся детей… Как же тут винить Наталью!.. Ну а я?.. И родился вовремя, и выбор теперь, как в песне: «…на десять девчонок по статистике девять ребят». А почему один?.. Ленка полоснула по душе, но рубец этот уж крепко затянулся, хоть и схватится часом, как старая рана на погоду… Баста! Сейчас оденусь и в клуб! Ох и давно ж я там не бывал!..

ТЕТЯ ПАША:

— Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Никак на улицу сбираешься, соколик? И то сказать: второй месяц носу не кажет из дому на люди!.. Окромя кальера, будь он трижды проклят вместе с Басовым!..