Высокий, царственный и сварливый

— Что это за чай? — спросила я. Я заглянула в прозрачную золотистую жидкость в белой керамике и глубоко вдохнула цветочный, почти сладкий аромат.

— Жасминовый чай. Мёд или сахар?

— Э — э…думаю, ничего.

Он уставился на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Очевидно, мой выбор лично оскорбил его, и я почувствовала сильнейшее желание захихикать, наполовину от шока, и наполовину от чистого веселья. Вместо этого я смотрела, как он тщательно отмеряет чайной ложкой уровень меда и размешивает его в своём чае. Затем он тщательно прибрался за собой, даже вымыл кастрюлю, ложку и ситечко, которыми пользовался.

Когда он, наконец, закончил, Кай встал на противоположной стороне кухонного островка, положив руки по обе стороны от своей кружки, и уставился на меня. Не то чтобы хмурясь, но у него было суровое спокойное лицо — челюсть сжата, брови слегка опущены, глаза темные и пронзительные. Великолепно.

Это было не совсем неловкое молчание, но, тем не менее, оно было странным.

Я улыбнулась ему. Он стоял на месте, его брови опустились ниже, когда он потянул себя за мочку левого уха. Я ничего не могла с собой поделать, смешок вырвался у меня изо рта прежде, чем я смогла удержать его в себе.

Кто был этот человек? Этот суровый, сварливый принц. Был ли это действительно мой Апельсин — мужчина, которого весь мир называл Идеальным принцем? Но он казался таким чертовски восхитительно неуклюжим.

Брови Кая взлетели вверх, прежде чем снова сошлись в яростной гримасе.

— Что тут смешного? — проворчал он.

— Я просто… — мой смех перерос в широкую улыбку. — Я никогда не видела тебя таким…раньше, так что это немного странно. Забавно — не в плохом смысле, конечно. Это просто…по — другому.

Его взгляд смягчился, когда он посмотрел на себя, но затем снова стал жестким.

— Я не могу носить свою форму днём и ночью, принцесса Эсмеральда.

Я застенчиво прикусила нижнюю губу.

— Дело не только в одежде, — я скользнула взглядом по царственным, но суровым чертам его лица.

— Я мог бы сказать то же самое о тебе, — пробормотал он в ответ.

Жар разлился по моим щекам, и я села прямо. Да, потому что до сегодняшнего вечера он никогда не видел меня в нижнем белье.

— Думаю, да, — я сглотнула, изо всех сил стараясь выдержать его свирепый взгляд. — Я, э — э, прошу прощения, если обидела тебя, принц Кай.

На секунду он замер. Затем его густые ресницы опустились. Прядь иссиня — чёрных волос упала ему на лоб, когда он снова, дважды, потянул себя за мочку левого уха.

— Кай.

Я моргнула.

— Что, прости?

Он поднял глаза.

— Называй меня просто Каем. И ты меня не обидела.

Моё глупое сердце взволнованно затрепетало в груди, как будто он только что сказал, что любит меня.

— Тогда, пожалуйста, зови меня Эсмеральдой, — он коротко, неловко кивнул мне.

Я посмотрела на стул рядом со мной.

— Не хочешь присесть?

Он медленно обошел стойку со своей кружкой в руке и поставил её. Кухня, казалось, уменьшилась, когда он вжался своим крупным телом в сиденье. Я вдруг почувствовала себя такой маленькой, окруженной им. И так чертовски остро ощущала его запах.

Я замечала это раньше, но не так, не с такого близкого расстояния, но от него пахло… очаровательно. Как волшебный лес — древесный, свежий, но в то же время немного сладкий с ванильным оттенком. Это было восхитительно.

Когда он пытался устроиться поудобнее, его правое бедро оказалось прижатым к моей ноге. Твёрдое, тёплое и мускулистое. И исчезло слишком быстро, когда он отдернул его, словно моё прикосновение обожгло его. Но я всё ещё чувствовала покалывающий, тяжелый отпечаток, который он оставил на мне.

— Прости, — пробормотал он, дергая себя за мочку уха.

Я сглотнула и попыталась скрыть своё волнение за улыбкой.

— Всё в порядке. Ты большой, поэтому тебе нужно больше места.

Взгляд Кая метнулся по сторонам, и, словно удар пощечины, я поняла, что мой комментарий может быть истолкован совсем не невинно. Чёрт…

— Высокий…высокий, вот что я имела в виду, — быстро поправила я, смущение отразилось на моём лице. Я взяла свою кружку и обожгла язык глотком чая, пытаясь скрыть промах.

— Итак, — я прочистила обожженное горло. — У тебя бессонница?

— Хм, да, — сказал он, к счастью, его голос звучал невозмутимо от того, что я сказала несколько секунд назад.

— Могу я спросить, как давно?

— Сколько себя помню. Даже в детстве. А у тебя?

Я мягко пожала плечами, деликатная тема приглушила моё волнение от разговора с ним.

— Уже около восьми лет. С тех пор, как скончалась покойная королева, я имею в виду нашу…мою мать, — я избегала взгляда Кая, но почувствовала и услышала, как он заерзал на стуле. — Одну ночь я могла спать, а следующую — уже нет, — пытаясь развеять тяжелое настроение, я улыбнулась. — Так что, да.

Он немного помолчал, переводя дух, а затем спросил:

— Значит, теперь ты проводишь ночи, сидя под дождем в надежде получить переохлаждение?

Я моргнула один раз. Второй.