Высокий, царственный и сварливый

Он снова поднялся, быстро и легко, наклоняя мою голову, когда сильно прижался своими губами к моим. Он впился в мои губы с почти отчаянной жадностью, но его руки были такими нежными на моем лице. Я чувствовала по дрожанию его пальцев, насколько осторожным он пытался быть, и, чёрт возьми, это было так мило, но мне не нужна была осторожность. Я просто нуждалась в нём. Поэтому я поцеловала его крепче, притянула ближе, и после секундного колебания он ответил мне взаимностью.

— Ты напугала меня до смерти, Бэббл, — выдохнул Кай, прижимаясь своим лбом к моему.

— Прости, — я медленно сглотнула, зная, что мне есть за что извиняться. — И прости, что не…я имею в виду, прошлой ночью…я сказала, что не собираюсь держаться от тебя подальше, но…

Его руки тут же прижали меня ближе, и он покачал головой.

— Нет, не извиняйся. Всё в порядке. Я понимаю, Эсмеральда. Тебе было о чём подумать, и я… — он вздохнул. — Это было больно. Но только потому, что я знал, что ничего не смогу сделать, чтобы исправить это для тебя.

Трещина расколола моё сердце, наполнив меня сожалением.

— Прости. Мне так жаль, что я причинила тебе боль, Кай.

Но он улыбнулся, мягко, немного и искренне, проводя большим пальцем по моей щеке.

— Не извиняйся, Бэббл. Мне было больно, потому что тебе было больно. Потому что ты мне дорога, Эсмеральда. И я не сожалею об этом. Никогда не буду. Ты тоже не должна сожалеть.

Забудьте, что он только что произнес самые горячие, нежные слова из всех возможных, именно горящая искренность в его глазах лишила моё сердце способности нормально функционировать. Оно икало, всхлипывало и кричало, пуская по моим венам пузырьки и болезненный жар вместо крови. И это захватывающее дух чувство стерло с лица земли весь остальной мир и все его проблемы.

Всё, что я могла видеть, это Кая и то, какими прекрасными были его сердце, его разум, его душа. И он был моим, и я…

Я была влюблена в него. В этом не было никаких сомнений.

Скользнув рукой по его затылку, я притянула его обратно к себе, прижимаясь своими губами к его губам и показывая ему, что именно он заставляет меня чувствовать. Вся любовь, счастье, доверие, всё, пока я не почувствовала удовлетворение, просто прижавшись мягкими губами к его горячим, припухшим губам.

— Карим спрашивал меня о тебе, — прошептала я. Пальцы Кая, который расчесывали мои волосы, замедлились. — Но…думаю, что в хорошем смысле.

— Правда? — мой кивок вызвал улыбку облегчения на его губах. — Я рад. Я так счастлив, Эсмеральда. За тебя. Но и за нас тоже.

Мои губы растянулись в улыбке.

— Мне нравится, когда ты говоришь “нас”.

На его правой щеке появилась великолепная ямочка.

— Мне тоже, — а потом он поцеловал меня.

Где — то во время этого поцелуя металлические петли на двери позади Кая заскрипели. Мы отстранились, оба оглянулись, и моё сердце заколотилось о грудную клетку.

Карим стоял в дверном проеме, сбросив куртку.

— Прошу прощения, что вот так прерываю, — тихо сказал он. — Я просто хотел узнать, как у тебя дела.

Кай посмотрел на меня сверху вниз, в его глазах был неуверенный вопрос. Я улыбнулась ему, ободряюще сжав его руку на моём колене, хотя, честно говоря, я не знала, что чувствовала по поводу этой ситуации.

Теперь, когда охота за сокровищем закончилась, я понятия не имела, что между нами с Каримом.

Кай понял, хотя и неохотно, и наклонился, чтобы поцеловать меня в висок.

— Я подожду тебя в конце коридора.

Кай и Карим обменялись поклонами на выходе. Затем мой брат повернулся ко мне. Прежняя непринужденная атмосфера между нами? Исчезла. Теперь было просто чертовски неловко.

С большой буквы Н.

Волоски на моей коже встали дыбом, когда он подошел ко мне, и я не знала, куда смотреть. Я не могла предугадать, чем всё это закончится, и это меня очень пугало. По крайней мере, раньше я знала, что Карим будет пытаться осудить меня при каждом удобном случае. Я всегда могла подготовиться к этому, но было сложнее подготовиться к неизвестному, и я понятия не имела, кто этот Карим, о чём он думал и почему обнял меня. Не то чтобы я хотела, чтобы он этого не делал.

— Пьер осмотрел тебя? — спросил Карим тихим и неуверенным голосом.

— Хм, да, — пробормотала я, лишь на несколько мгновений сумев встретиться с ним взглядом.

— Как твоя рука?

— Всё в порядке, — я повернула левую ладонь вверх, проводя большим пальцем по коже. — Всего несколько лёгких царапин, он протёр их антибактериальными салфетками.

Карим прочистил горло.

— Могу я посмотреть?

Я заколебалась, но всё же подняла ладонь для него. Я просто не ожидала, что он возьмет мою руку обеими руками и нежно повернет её, пристально разглядывая мою кожу.

— Больно? — спросил он, прижимая подушечки больших пальцев к основанию моей ладони.

Моей руке? Нет. Моему сердцу? ДА. Чертовски сильно.

Как будто в нем боролись сотни разных эмоций. И ни одна из них не отступала.

Я покачала головой, проглатывая растущий комок в горле.

— Нет.