Высокий Утес (СИ)

"Скиталец - вот моя участь". Только об этом думал я во время своего длительного путешествия. Лишь это занимало мою голову, когда я пытался уберечь ее от смертельных ударов злых людей, или когда склонял ее в знак благодарности людям с добрым сердцем. Какую мудрость могу получить я в своих странствиях? О таких вопросах я старался не задумываться. Великий Дух знает все. Я решил довериться его воле.

Запас пищи исчез в первый же день моих скитаний. Голод подступил быстро. С каждой минутой он лишь усиливался. Я все время напоминал Великому Духу о его обещании хранить меня, поднимал к небу свой тотем, вопил, как сумасшедший. Но никакого ответа не получал.

Второй день странствий я провел без пищи. По пути, на мое счастье, подвернулся ручей. Я утолил жажду. Бизоньего пузыря у меня не было. Тот, что я прихватил с собой, порвался, едва я успел расправиться с его содержимым. Из лагеря я пытался уйти как можно быстрее, и у меня не было времени проверять его качество.

С этим апачем я встретился совершенно неожиданно. Солнце пекло беспощадно. Прищурившись, я разглядел на горизонте одинокого всадника. Заметив меня, он стал ко мне приближаться. Он был очень хорошо вооружен. С его пояса свисал томагавк, за спиной виднелся перекинутый через плечо лук, на правом боку покоился колчан, полный стрел, а в руке он сжимал ружье. Волосы стягивала красного цвета повязка из ткани. Яркой была она, я ее хорошо запомнил.

Я по привычке положил руку на рукоятку находившегося в ножнах ножа, приготовился схватиться за лук, но решил сначала наладить мирные отношения с путником, несмотря на то, что он был представителем враждебного мне племени. Языка апачей я не знал, а потому объяснялся жестами. Это наречие было известно почти всем племенам Равнин. Апачи - горцы, но и им порой приходилось посещать прерии, а для общения с их обитателями требовалось знать язык знаков.

-Кто ты и куда идешь? - спросил я незнакомца.

Мне повезло. Язык жестов он знал.

-Меня зовут Пронзающий Врага, - сказал апач, - Я иду издалека, с земель моего родного племени. Бледнолицые зовут эти места Аризоной.

-Зачем ты путешествуешь? Почему ты один? - снова спросил я.

-Я ищу подвигов. Наш вождь отказывается вступать на тропу войны с белыми и не хочет воевать с враждебными племенами. Он хочет жить со всеми в мире. Говорит, что сам Великий Дух призывает его к этому. Мне его слова не понравились. Я - воин. Мое сердце жаждет крови, мой пояс томится в ожидании скальпов. Поэтому я покинул свое племя и вступил на путь поисков великих побед, или доблестной смерти.

Его слова меня смутили. Я сразу понял, что пытаться наладить общение с таким человеком бессмысленно. Тот, кто ищет скальпов, никогда не прислушивается к голосу разума. Никогда такой человек не захочет заключать мирное соглашение.

-Твой скальп будет первым! - таковы были его последние слова, сказанные, конечно, языком жестов.

Я потерял всякую надежду заключить с ним мир, и схватился за лук. Он направил на меня ружье и выстрелил. Я попытался увернуться, но пуля задела ногу. Противник издал радостный возглас. Я натянул тетиву. В следующий миг стрела была пущена. Однако цель она лишь задела. Воин был проворным бойцом. Он пригнулся и погнал лошадь вперед. Стрела вонзилась ему в плечо. Он не издал ни звука. Выдернув стрелу из тела, он повернул коня в мою сторону и, вновь прицелившись, выстрелил. Его выстрел оказался бесполезным, что его очень разозлило. Он продолжал стрелять. Под градом пуль я спрятался в расположенный поблизости кустарник и, прилегши на землю, приготовился пустить во врага еще одну стрелу. Издавая боевой клич, противник приближался ко мне. Взмолившись о помощи к Великому Духу, я поднялся и сделал выстрел. На этот раз стрела пробила лобную кость воина, искавшего подвигов. Он нашел лишь доблестную смерть.

В моем распоряжении теперь было хорошее ружье, еще один лук и колчан со стрелами, томагавк и, самое главное, - конь. Этот мустанг был бесподобен. Скорее всего, апач увел его у команчей. Скакун был послушным, быстрым и сильным. С ним я теперь мог странствовать с гораздо большим удовольствием. Великий Дух не отступал от своих обещаний. Он держал свое слово, оберегал меня и заботился обо мне. Иначе, смог бы я победить столь грозного противника?

Скальп с убитого я не снимал. Он искал славы, следуя тому, к чему его призывало бесстрашное сердце. Он был воином. Я не думаю, что Создатель одобрил бы мой поступок, сними я с погибшего скальповую прядь. Но и похоронить его достойно я не мог. Чтобы соорудить погребальный помост, требовалась помощь нескольких человек. Обряда бледнолицых закапывать мертвецов в землю мы не признаем, ибо это - выражение неуважения к покойнику. Я оставил его в прерии, положив рядом его лук и стрелы, от прав на которые решил отказаться.

Теперь я продолжил свой путь в неизвестность, восседая на прекрасном мустанге, будучи хорошо вооруженным и готовым к преодолению любых, пусть даже самых смертельных, опасностей. Я не знал, как своего скакуна называл погибший. Сам назвал его Добытым-В-Поединке.

VII