Высоко над страхом

— Гришка понимал, что в порту что-то не так. Его смутил рассказ Новикова про то, что тебя ударили по голове. Он поговорил с Ромкой, узнал про разговор с Матвеевым. Ему это не понравилось. Маргулису очень хотелось, чтобы дела в порту наладились, он же работящий был мужик, семейный, обстоятельный. Ему стабильности хотелось. Да и ты, Иван, ему нравился. Поэтому он держал глаза и уши открытыми, собирал информацию. Думаю, что он случайно стал свидетелем разговора между Столыпиным и Большаковым, того самого, где они обсуждали, что собака не даст пройти. Скорее всего, Гришка ночью поехал в порт, чтобы убедиться в том, что все понял правильно, чтобы случайно не навести на Большакова напраслину своими подозрениями. И когда Маргулис застукал главного инженера за поджогом, то тому не оставалось ничего другого, как убить Гришку и подкинуть на место преступления твою куртку. Второй раз лишиться мечты о домике он был уже не в состоянии.

— А Матвеева он за что убил?

— Я ж тебе говорил, Иван Михалыч, что одна ошибка всегда тянет за собой другую. Скорее всего, Большаков где-то встретил Матвеева и в разговоре случайно упомянул, что тебя ударили по голове. Он упустил из виду, что не должен об этом знать, потому что ты в порту никому про это не рассказывал.

— Они общались. Большаков с Матвеевым. Мне Гришка про это говорил. Я спросил тогда, с кем встречаются Беляев и Матвеев. Я же на них грешил. Думал, пакостят мне. А Гришка ответил, что Беляев ни с кем, а Матвеев — с главным инженером. А я не послушал его тогда. Точнее, не услышал, — горько сказал Иван.

— Вот-вот. В общем, Николай Петрович сгоряча ляпнул Матвееву, тот растрепал Новикову, а Роман во всеуслышанье показал свою осведомленность. Дальше было вопросом времени, когда ты заинтересуешься, от кого про это узнал Новиков, а за ним Матвеев. К тому моменту Большаков уже весь издергался. Шутка ли, человека убил. И тут ему звонит Лида, ищет мой телефон и говорит, что ты поехал к Матвееву, причем один. У него от страха совсем крышу снесло. Он, в отличие от тебя, не тратил время, чтобы узнать адрес, поэтому приехал в коттеджный поселок до вас с Беляевым. Думаю, что Матвеев ночному гостю удивился, но дурного не заподозрил. А Большаков взял хозяйское охотничье ружье и Матвеева убил.

— Так вот он почему в дом рвался и ружье схватил, — задумчиво сказала Лида. — Чтобы законным путем оставить на нем свои отпечатки пальцев.

— Ну да. Можно было всегда списать на то, что они вместе бывали на охоте, но хороший хозяин ружье чистит, поэтому так было проще. Он не успел после убийства вытереть приклад и курок, потому что вы с Беляевым приехали. Он вас в камеру увидел и сбежал, пока вы его не застукали.

— Нет, не получается. — Иван покачал головой. — На преступнике, убившем Матвеева, были валенки, а Большаков в тот вечер был в ботинках. Грубых ботинках на рифленой подошве, я обратил внимание.

— У него были валенки, — выпалила Лида и смешно вытаращила глаза от важности момента. — Он на моих глазах перекладывал их с заднего сиденья своей машины в багажник. Огромные валенки, в них с ботинками можно было влезть запросто.

— Умница. — Иван подошел и поцеловал ее в висок. — Ты у меня глазастая. Получается, что, добежав до машины, он снял валенки, сделал круг по поселку и приехал к дому, как будто только что появился, взволнованный Лидиным звонком. Теперь его присутствие не вызывало никаких вопросов.

— Если бы я ему не позвонила, то Матвеев остался бы жив, — грустно сказала Лида.

— Надо всегда помнить о том, что любое наше действие, даже самое невинное, запускает целую череду связанных с ним событий, — покачал головой Селезнев. — Если бы люди, принимая решения, руководствовались этим принципом, то многих бед можно было бы избежать. Но мы не знаем, каковы были бы последствия, если бы ты ему не позвонила. Да и вообще. Если бы Николай Петрович не повелся на предложение Яковлева, то он бы не запустил всю эту череду несчастий. Так что отвечать за них будет он, а не ты. Ты ни в чем не виновата, Лида. Хороший ты человек, доктор Корнилова.

— С Большаковым-то что будем делать? — спросил Иван.

— Я уже вызвал группу, — просто ответил Селезнев и посмотрел в окно. — Вон, ребята приехали.

— Пойдем домой, у меня гусь в багажнике, — устало сказал Иван, поднимая за плечи Лиду из кресла, в котором она сидела. — Я так устал, будто вагон разгрузил. Пойдем домой.

— Гусь никуда не улетит из багажника, — ответила Лида. — А нам в Питер надо ехать, Ваня. Завтра последний день, когда ты можешь опротестовать сделку. Так что быстренько собираемся и в путь.

— Ты поедешь со мной?

— Даже не думай, что сможешь от меня избавиться. — Она легонько засмеялась и снова, как недавно в машине, поцеловала его широкую и крепкую ладонь. — И Лизу возьмем, и Любовь Николаевну, и гуся. В твоей машине всем места хватит. Я всегда мечтала встретить Новый год в Санкт-Петербурге.

Конец