Высокочувствительный ребенок. Как помочь нашим детям расцвести в этом тяжелом мире

Эстель защищала право своей дочери сказать «нет», апеллируя к ее чувствительности. В начальной школе ее класс привели смотреть фильм о том, как забивают животных. Глубоко потрясенная Мария вышла из зала, учительница негодовала. Эстель сказала, что девочка была права: она не обязана смотреть то, что ее сильно расстраивает. Этот и подобные случаи привели к тому, что Эстель перевела Марию в частную школу. Там она раскрылась, стала лучшей ученицей школы, и ей посоветовали поступать в Гарвард.

Эстель всегда уделяла много внимания поддержанию самооценки Марии. В старших классах Мария росла и росла, ее рост стал более шести футов – еще одна характеристика, которая влияла на ее ощущение собственной «инакости». И хотя Мария была застенчивой, комбинация ее самооценки и чувствительности сделала ее естественным лидером. Еще в детском саду дети слушали ее, повторяли ее идеи. Она была осторожна с новыми людьми, но хотела играть с другими детьми и играла без каких-то видимых проблем. По отзыву ее мамы, она просто играла с меньшим количеством детей, чем большинство других ребят. Эстель также казалось, что между ее дочерью и другими детьми существовал «зазор чувствительности». Они не были такими вдумчивыми или сознательными, как Мария.

Сейчас, когда Мария уже взрослая молодая женщина, ее жизнь не так безоблачна. Ей по-прежнему хочется не быть такой чувствительной или высокой. Ей 27, и у нее еще нет «постоянных отношений». По словам ее матери, «она всегда обнаруживает, что в мужчине что-то не так». Похоже на то, что «зазор чувствительности», который она ощущала в детстве, объединился с умением высокочувствительных людей замечать недостатки у близких, особенно у тех, кто не так чувствителен. Мария сменила несколько городов с тех пор, как окончила колледж, пытаясь найти достаточно спокойное место для жизни. Но она успешна в своей профессии и без колебаний путешествует – та поездка в Швецию, которой она сопротивлялась, была только первой из многих. Она здорова и уверена в будущем. Она – пример прекрасного высокочувствительного человека, который вырос таким благодаря чуткому, деликатному воспитанию.

С высокочувствительным ребенком многое зависит от вас

Время от времени в ток-шоу кто-нибудь утверждает, что генетика определяет все, а воспитание не играет никакой роли. Да, порой значение воспитания, и особенно роли матери в формировании личности ребенка, на самом деле слишком преувеличивают. И никто даже не вспоминает о роли врожденного темперамента. Так что тут определенно нужен баланс.

По иронии судьбы, исследования сейчас показывают, что воспитание имеет значение¹², и в особенности когда речь идет о ВЧД, чей темперамент находится на границе нормы. В одном из исследований обезьян¹³, «реактивные» (чувствительные) обезьяны, случайным образом при рождении отобранные для жизни с особенно спокойными матерями (исследование, которое мы не можем провести с людьми), выросли гораздо более выносливыми (среди них были даже военные лидеры) по сравнению с теми, кого растили беспокойные матери. Реактивные обезьяны, которые были разлучены со своими матерями, в свою очередь, больше страдали от этой травмы во взрослом возрасте, чем менее реактивные обезьяны.

Большинству ВЧД не приходится переживать отделение от значимых взрослых, но исследования показывают, что на них сильнее воздействует психологическая отчужденность воспитателей (вызванная стрессом, депрессией, невозможностью быть рядом или собственным страхом потери близкого). Например, Меган Ганнэр¹⁴ и ее коллеги из университета Миннесоты обнаружили, что высокочувствительные девятимесячные дети, которых оставляли на полчаса с заботливой няней, испытывали меньший психологический стресс от разлуки с матерями, чем когда их оставляли с отстраненной няней. Быть с заботливой няней почти так же хорошо, как быть с мамой, а отстраненная няня делает сепарацию более стрессовой для ВЧД, чем для не-высокочувствительных.

В другом исследовании, посвященном общей надежности или ненадежности связи с матерью¹⁵, те же исследователи обнаружили, что высокочувствительные полуторагодовалые дети, у которые в целом была ненадежная связь с матерями (я буду говорить об этом больше в главе 6) в новых ситуациях демонстрировали психосоматические реакции, в то время как на ВЧД с надежной привязанностью это не оказывало воздействия. У не-высокочувствительных детей, разумеется, новая ситуация не вызывала стресса независимо от надежности связи с матерью. Таким образом, только неуверенные ВЧД в новых ситуациях испытывали глубокий стресс. Еще несколько исследований в общем пришли к тем же самым результатам¹⁶.