Высокое Искусство

— Не понимаю, — Елена скорчила гримасу, подумав, что слишком часто стала прибегать к этому обороту. Она не понимала, так много не понимала…

— Поймешь. Фигуэредо хорошо постарался над тобой, я вижу.

— Ты не видел меня в бою.

— Хель, — Раньян скупо улыбнулся. — Мне не нужно смотреть, как ты машешь клинком. Я вижу цену тебе по шагам, по развороту, по движениям, по взгляду. Чертежник неплохо учил тебя, но это лишь основа, опорные столбы мастерства. Я найду тебе самого лучшего наставника. Того, кто учил меня.

— Он, должно быть, глубокий старик, — протянула разочарованно Елена, вспомнив больного Чертежника.

— Ты хочешь стать мечником? Если да, я обещаю, ты им станешь. Но пока не жди от меня больших откровений. Сама поймешь, со временем.

— Ты обещаешь так же как обещал рассказать мне о… заказе? — не удержалась от укола женщина.

Раньян помолчал, снова оглаживая ладони. Только теперь Елена обратила внимание, что руки бретера покрыты множеством крошечных шрамиков. Некоторые подозрительно напоминали ожоги, оставленные огненной палочкой Фигуэредо.

— Хель, не испытывай судьбу, — голос бретера неприятно напомнил лязг танковых гусениц. И Елена оторопело поняла, что воспоминание из родного мира кажется ей… ненастоящим. Как навеянный сон.

— Я обещал тебе рассказать все, что знал о твоих поисках и сдержал слово. Сейчас ты знаешь все, что было известно мне. Я дал слово, что тебя будет учить тот, кому нет равных в Ойкумене. Можешь верить, можешь не верить, однако не пытайся меня оскорблять.

Они снова посидели в молчании, глядя на восходящее солнце. Несмотря на золотой рассвет, небо сохраняло цвет огня и крови.

— Значит, мы договорились, — полуутвердительно вымолвил бретер.

— Договорились, — согласилась Елена.

— Как тебя дальше называть?

— Что?

— У тебя много имен. Люнна, Вэндера… Какое из них настоящее, как мне обращаться к тебе?

Елена задумалась, надолго. И ответила, когда бретер уже не ждал.

— Зови меня Хель.

— Уверена? Это демоническое имя, многие сочли бы, что тебе оно не принесет счастья.

— Уверена. Я брала разные имена, это не уберегло от страданий, потерь и бегства. Так пусть я буду зваться так же, как и в начале, когда пришла сюда.

— Пусть будет так, — согласился Раньян. — Хель. Женщина из ада.

Подгоняемый крепнущим ветром, оседлав передний край набирающего силу шторма, небольшой кораблик двинулся по ходу рассвета. Судно уплывало в сторону границы, где смыкались вода и небо. Пока не исчезло вовсе. Остался лишь небесный огонь, раскрасивший волны и тучи в багрово-красный цвет свежепролитой крови. И наступающая тьма, что предвещала скорую бурю.

Эпилог

Наверху светило неяркое зимнее солнце, и день был в разгаре, здесь же, глубоко под землей, царили полутьма и тишина. Ее нарушали только редкие капли, срывающиеся с высоких сводов рукотворной пещеры да постоянный, монотонный шорох, прерываемый тихими щелчками.

Чудовище скользило внутри магического круга, как огромная широкая лента длиной в полтора человеческих роста. И Лента действительно была пестрой, сочетала оттенки оранжевого, красного и желтого на темно-коричневой основе. Сегментированный панцирь сухо потрескивал на сочленениях, шуршали лапки. Движение не прекращалось ни на миг — вот многоножка проверяет на прочность окаймленный зелеными свечами круг, нарисованный кровью детоубийцы, а вот перетекает в середину фигуры, рисуя восьмерки. Создание никогда не уставало и не отступало.

Темноволосая колдунья сложила руки на груди, мрачно созерцая насекомоподобную жуть, одно из страшнейших созданий Пустоши. И, пожалуй, самое дорогое, стоящее больше собственного веса в чистом золоте. Женщина пребывала в ярости, которую с большим трудом удерживали обручи железного самоконтроля, обязательного спутника колдовского мастерства.

Каменная лестница за спиной волшебницы отозвалась эхом негромких шагов. Красноглазая ведьма ступила на полированный гранит, которым был вымощен пол крипты для особых практик. Колдунья обернулась, несколько мгновений две женщины смотрели друг на друга, очень похожие — одинаково высокие, черноволосые, хладнокровно-высокомерные. Черный взгляд скрестился с кроваво-красным. После секундной заминки ведьма опустила глаза.

— Подойди, — приказала магичка. — Посмотри.

Не поднимая глаз, ведьма шагнула к патронессе. Рука в темной перчатке легла на эфес меча, отводя рукоять в сторону, чтобы не мешала ходьбе. Они встали бок о бок, будто злые сестры, глядя на бег текучей твари в круге. Зеленые свечи качали высокими язычками пламени, укрепляли магическую преграду, не позволяя созданию вырваться на свободу.

— Я ничего не вижу, — констатировала ведьма.

— Действительно, — саркастически заметила колдунья. — И немудрено.

Словно почувствовав, о ком идет речь, Лента скользнула к границе, поднялась на две трети своей длины, словно готовая к броску змея и качнулась перед людьми в готовности атаковать. С десяток хватательных ножек и бритвенно-острых жвал двигались в едином ритме, готовые цепляться, рвать и грызть. Убедившись, что добраться до жертв не получится, чудовище опустилось на камни, продолжило бег.