Высокоточная смерть

Я сел в машину, он устроился рядом, и мы поехали. Двух спецназовцев рядом с микроавтобусом посадили к себе. Ульян Афанасьевич ехать с нами не пожелал, только хмуро наворачивал круги вокруг своего «Фольксвагена», морщился, тихо матерился и снова морщился. Задняя часть машины была основательно помята. Металл кузова заблокировал заднее колесо, и машину вывозить, на мой взгляд непрофессионала, можно было только на эвакуаторе.

Я поехал дальше. Около горы убитых бандитов на дороге стояли наши остальные участники боя. Не было только снайпера.

– А где Якут? – спросил я Балакирева. – С ним все в порядке?

– В порядке. Только он далеко забрался, сейчас возвращается. Потом пойдут с Валерием Львовичем отмечать на карте места, где трупы бандитов лежат. Переносить сюда их все не будут. Пусть санитары таскают, Якут категорически отказался. Да снайперу и не положено тяжелые грузы таскать. Уставом запрещается…

– Ладно, я во двор, – заявил майор Никифоров. – Машину товарищу подполковнику до утра следует отремонтировать. Виктор Вячеславович, ты оставайся, а я буду радиатор паять… Расскажи народу, чем все завершилось.

Я и без подсказки видел, что все ждут моего рассказа о том, что произошло, и, когда Вячеслав Петрович уехал, начал рассказывать. Но рассказывал, наверное, как писал когда-то в армии рапорты – покороче и только самое важное. И ни на кого мой рассказ, похоже, яркого впечатления не произвел. Но я к этому и не стремился.

– Значит, Николаев все же включился, – задумчиво произнес Балакирев.

Из этих слов я сделал вывод, что полковник Альтшулер держит группу ЦСН в курсе событий. А если держит, значит, планирует как-то использовать, хотя бы в течение тех десяти дней, на которые ему разрешили задержать у себя группу.

Медленно, как утка переваливаясь с кочки на кочку, подъехал микроавтобус ФСБ. Ульян Афанасьевич, видимо, монтировкой отогнул от колеса металл и доехал до нас, чтобы не оставаться на дороге одному. Выйдя из микроавтобуса, он сразу подошел ко мне:

– Товарищ подполковник, а ваш друг не возьмется мою машинку подремонтировать?

– Это вопрос не ко мне, а к нему самому. Но сразу предупреждаю, он больше спец по двигателям и ходовой части, может и подвеску посмотреть, а кузовные работы – это лучше к специалистам обращаться, у них инструменты современные есть, всякие вакуумные выпрямители металла и прочее. Да и красить лучше будет в камере, а не во дворе.

– Ладно. До города, думаю, своим ходом все же как-нибудь доеду, а там уж пусть начальство решает.

– Ульян Афанасьевич, – все же решился задать я вопрос, – а почему вы по колесам стрелять не стали?

Он задумался на пару секунд, но ответил честно:

– Хотел было начать, потом испугался, машина могла с дороги на меня вылететь, а мне и спрятаться негде было.

– Значит, сразу неправильное место выбрали. Надо бы было какое-то углубление подкопать, на откосе грунт мягкий. Мы так обычно делали, когда засаду устраивали. Лопата у вас есть?

– В машине лежит. Надо было бы, но не догадался. А потом уже поздно стало. Но нас же никто этому не учил.

Действительно, какой спрос может быть с водителя? Это же не спецназ! Да и со спецназа спрос, скорее всего, должен быть не слишком суровым. Так у меня зародилась мысль обучать спецназ ФСБ не только рукопашному бою, но и тактике в целом. И тактике устройства засады, и тактике ближнего боя, и тактике боя в помещениях. Я же сам видел, как беспомощно их спецназовцы выглядели в подвале хладокомбината. Там, если бы не моя инициатива, неизвестно еще, чем бы дело кончилось.

– А мы вот себе норки подкопали в склоне, – сообщил боец группы Балакирева, что сидел в засаде по другую сторону дороги, – и по колесам стреляли. Только издали не попали, потому что боялись в вашу машину угодить. А потом вообще подальше прыгнули, опасались, что он «Фольксваген» на нас уронит.

На этом мои претензии к группе завершились. Бобин опять улизнул, и виноват в этом был только я один. Не догадался сразу дать команду расстрелять машинам колеса, пока они еще на месте стояли. Людей расстреляли, а колеса – нет. И теперь следует ждать объединения двух врагов против меня одного. Если раньше, после выстрела снайпера в окно палаты Тамары, я мог еще надеяться, что Николаев вступил в конфликт с Бобиным по поводу использования снайпера, то теперь, после того как он помог Бобу избежать встречи со мной, эта надежда растаяла.

Балакирев снова прижал пальцами к голове шлем и, щелкнув тумблером микрофона, громко сказал:

– Да, слушаю. Потом повернулся ко мне: – Якут спрашивает, принести ли винтовку «Корд» сюда.

– Конечно, – кивнул я. – Все исправное оружие, патроны… Это не чеченские леса и горы.