Высота

— Хорошо, пусть это не работа, если тебе так хочется, пусть это сумасбродство, страсть, но я этого никогда не брошу. Ни за что на свете! — Он снова взял ее за руки и заговорил с мольбой в голосе: — Милая, не мучай меня. Ведь я все равно не смогу гарантировать тебе полного спокойствия. Я летчик, и, естественно, со мной всякое может случиться. Какие тут могут быть гарантии?

Она отрицательно покачала головой и прикрыла глаза, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

— Я сделаю такое, что ты и представить себе не можешь, — с отчаянием прошептала она.

Радек пожал плечами. Он не переносил ультиматумов. К тому же его терпение кончалось.

— Подумай об этом, — настаивала она.

Он покачал головой и заметил, что сидящие за соседним столом мужчины прислушиваются к их словам. До него долетела брошенная кем-то фраза:

— Такая красавица принесет ему много хлопот!

— Пойдем отсюда, — предложил Радек. — На улице тепло, пройдемся, там можно продолжить разговор.

— О чем? — спросила она усталым голосом. — Мы уже все сказали.

— Как знаешь…

Радек заплатил за две чашки кофе, за которым они просидели почти два часа. Официант несколько раз подходил и предлагал им вино и ужин, но они отказывались. О еде и думать не хотелось. Как только Итка встала и сделала несколько шагов к выходу, кучка бодрящихся старичков, сидевшая неподалеку от них, загудела, как улей. Радек даже не посмотрел в их сторону. Ему пришло в голову, что, возможно, сегодня он был тут в последний раз вместе с Иткой. Где-то в глубине души теплилась надежда, что все может еще измениться: поцелуются на улице несколько раз, и снова все будет хорошо. Но надежда эта была эфемерной.

На главной улице районного центра было почти пусто, лишь изредка громыхали старые, неказистые на вид трамваи. Время приближалось к девяти.

Итка направилась в сторону вокзала. Шли рядом молча. Радек все еще не терял надежды. Он взял ее за руку — Итка не противилась.

Когда они вошли в высокий пустой зал ожидания, Радек вспомнил, что раньше они всегда прощались у входа. Она не любила расставаний, никогда не махала рукой вслед уходящему поезду. Сейчас Итка, видимо, и не собиралась прощаться.

Он взглянул на нее вопросительно. Она кивнула. Тогда он купил два билета, и они вышли на перрон. Радек опасался, что в последний момент она раздумает, поэтому не выпускал из рук ее холодные пальцы. Потом он разыскал в вагоне пустое купе и, как только они вошли, схватил ее в объятия. Она отвечала ему с такой же страстью. Проводник не заглядывал, поэтому деревню, где надо было выходить, они чуть не проехали.

Потом они переступили порог дачи… В эти счастливые часы Радек понимал лишь одно: Итка осталась с ним. Она подчинилась его воле. Когда он хотел о чем-то спросить ее, она закрывала ладонью его сухие горячие губы.

К утру она погасила настольную лампу. Радек начал засыпать. Итка слышала рядом его глубокое дыхание. И только когда он уснул, она дала волю слезам.

Плакала она тихо, без всхлипываний. Острая, мучительная боль проходила. Но вместе с болью из ее жизни безвозвратно уходило что-то очень важное и дорогое…

Бароспидографы обоих самолетов МиГ-19 были установлены на нулевую отметку и опечатаны. Слезак и Владар приняли доклады техников и внимательно осмотрели машины. Внешний осмотр не вызвал вопросов. После этого поручики взглянули друг на друга и улыбнулись. Их ждали открытые кабины. Забравшись в них, летчики занялись контролем приборов и бортовых систем. Они заранее договорились, что все свои действия будут взаимно согласовывать по радио. Обычно этого не делали, но командир эскадрильи майор Коларж, находившийся уже на командно-диспетчерском пункте, разрешил им действовать таким образом.

— Кислород — сто пятьдесят, — доложил Слезак.

— Сто пятьдесят, — повторил Владар.

Потом оба летчика проверили систему жизнеобеспечения — все было в порядке, привычно взглянули на нижнюю-правую часть приборной доски.

— Топливо, проверка топливомера, — продолжал Слезак.

— Все в порядке!

— Кабина, герметизация.

— Фонари кабин — в крайнем переднем положении.

— Рычаги — на «стоп».

— Поставлены! — ответил Владар.

Слезак нажал кнопку радиостанции:

— Второй, я — Сто тридцать второй, прошу разрешения запустить двигатели обоих самолетов.

— Разрешаю! — ответил майор Коларж с КДП.

Двигатели были запущены почти одновременно. Летчики следили за возрастанием оборотов, давлением в топливной системе и температурой выходящих газов. Все показатели соответствовали норме.

Слезак чувствовал себя уверенно. Техники хорошо подготовили самолеты. Без работы техников, механиков, электриков и других специалистов летать было бы вообще невозможно. Слезак посмотрел на них. Они стояли в стороне, и на их лицах он видел напряжение. Летчики дали знак — техники подбежали и убрали из-под колес колодки. Тем временем поступило разрешение на выруливание.

Вначале «миги», казалось, пошли как-то тяжеловато. Но через несколько секунд они уже легко катили по рулежной дорожке к взлетно-посадочной полосе.

Заняв стартовую позицию, Слезак нажал на кнопку радиостанции: