Высота одиночества (СИ)

— Боже мой… — Из груди ее вырвался то ли выдох, то ли стон. — Получается… я одиннадцать лет жила рядом с людьми, которые… которые просто избавились от меня…

— Это не так!

— Не так? — она помотала головой из стороны в сторону. — А как?! Как?! И почему сейчас?! Зачем Вы это рассказали мне сейчас?!

Владимир потянулся, чтобы взять ее за руку, но она отшатнулась от него, упираясь ладонями в постель. Спина ее стукнулась о металлическую спинку кровати.

— Не трогайте меня! — выдавила она. — Никогда больше не прикасайтесь ко мне. — Не послушавшись, Бердников погладил ее по ноге, и это окончательно сломало ее, перевернуло все, что еще оставалось в ней прежнего. Из груди ее вырвался громкий всхлип, стоявшие в глазах слезы покатились по лицу крупными жгучими каплями. — Не прикасайтесь ко мне! — закричала она что есть силы. — Я всегда думала, что Ваша ко мне любовь искренна! А Вы… Вы вину старались искупить! Нет! Какая, к черту, вина!!! Вы хотели одного, — чтобы я принесла вам то, что Вы не смогли завоевать! Олимпийское золото! А я любила вас обоих! Какие же вы сволочи! Убирайтесь! — Рината толкнула Бердникова. — Проваливайте!

Не успел он опомниться, как она схватила с тумбочки тарелку с конфетами и запустила в него. Он только и смог заслонить рукой лицо. Град из ярких оберток, шурша и переливаясь, взметнулся и опал, осыпая колени Владимира, белое больничное одеяло и натертый хлоркой пол. Тарелка, отскочив, разбилось на две неровные половинки, но вряд ли кто-то сейчас мог сказать, что это к счастью.

— Не хочу Вас больше видеть! Никогда! Ни Вас, ни эту…

— Рината, Алла…

— Убирайтесь!!! — яростно прошипела она, жестко вытирая слезы. — Ищите себе другую куклу! Я больше никогда не буду кататься! Никогда! Считайте, что моя травма несовместима со спортом!

Глава 28

Москва, октябрь 2013 года

Через час Рината уже сидела в кабинете Фёдоровой и дожидалась появления журналистки. Поначалу ее, как и прочих посетителей телецентра, попросили дожидаться в холле первого этажа, но Рина настоятельно потребовала, чтобы сотрудник канала выписал пропуск. В итоге через некоторое время к ней вышла молоденькая стажерка и, извинившись за ожидание, пригласила пройти следом. Она оставила Ринату в кабинете, сообщив, что Лера снимает репортаж где-то за пределами студии, но скоро должна вернуться.

Рина осмотрела рабочее место Фёдоровой: почетные грамоты и благодарственные письма на стенах, стол, заваленный бумагами, ноутбук с наклеенной на крышку бабочкой. В карандашнице разноцветные ручки. Взяв одну из них, Рината выбрала из кучи листов чистый и принялась рисовать ничего не значащие фигурки. Улыбнулась, вспомнив, как на уроках от нечего делать выписывала на полях тетрадей всякие символы — кружочки, косички и прочую глупость. Или на последних страницах устраивала переписку с Анькой. Единственная подруга… В детстве казалось, что они с Титовой будут вместе даже когда станут взрослыми. Но чем старше они становились, тем чаще Рината замечала на себе завистливый взгляд Ани. Она завидовала особому положению девочки-сиротки у Богославской. Завидовала, что Рината могла запросто подойти к всегда такому холодному и строгому Владимиру Бердникову, попросить о любой малости и быть уверенной, что тот не откажет. Знала бы Аня тогда правду, вряд ли желала оказаться на ее месте. Ничего, кроме горя, эти люди ей не принесли…

— Рината? — Лера в ступоре застыла в дверях. Кого угодно она могла ожидать, только не Ипатову. — Ты же во Франции…

— Была, — хрипло бросила Рина.

— Что-то случилось? Где Игорь?

Фёдорова закрыла дверь и остановилась перед Ринатой. Около получаса назад ей позвонила одна из «девочек на побегушках» и передала, что к ней приехала Рината Ипатова. Благо, что на тот момент Лера уже закончила с интервью восходящей «звездочки» российского спорта, иначе сосредоточиться на работе было бы ой как трудно. Ипатова была взвинчена, встревожена, глаза её лихорадочно блестели, а губы сомкнулись в узкую линию. Лера догадывалась, что появление ее тут отнюдь не случайно. Честно говоря, она уже успела пожалеть о своей поспешности. Как бы ни велик был соблазн вывалить открывшуюся перед ней правду на голову Игоря, стоило повременить с этим хотя бы до его возвращения в Россию. Журналист, тем более хороший журналист, должен вначале думать, а потом делать.

— Что-то произошло? — спросила Лера, в упор глядя на посетительницу.

— Крылов во Франции. — Рина судорожно выдохнула, повернула голову, потом метнула на Леру быстрый взгляд и снова отвернулась. Фёдорова молчала.

— Твое предложение в силе? — наконец напрямую спросила Рината.

— Какое?

Лера непонимающе нахмурилась, обошла стол и встала возле своего рабочего места. Она ожидала, что Ипатова накинется на нее с обвинениями и угрозами, но та казалась скорее нервной, чем разгневанной.

— Ты хотела, чтобы я стала героиней твоей передачи. Я согласна. — Расправив плечи, Рина уверенно посмотрела на Леру.

— В чем подвох? — настороженно поинтересовалась та.