Высоцкий

Действительно, осенью 1986 года появляются значительные подборки ранее не публиковавшихся текстов в «Авроре» (№ 9) и «Дружбе народов» (№ 10). Обе подготовлены Н. Крымовой, «дружбинской» подборке предшествует вступительная заметка Давида Самойлова, чье мнение о Высоцком много значит для интеллигентных читателей. В «Авроре» впервые предстали в печатном шрифте «Горизонт», «Охота на волков», «Товарищи ученые», «Памятник». В «Дружбе народов» — «О фатальных датах и цифрах», «Банька по-белому», «Чужая колея». Той же осенью в ноябрьском номере журнала «В мире книг» увидели свет песни «Спасите наши души!» и «Райские яблоки».

«Процесс пошел», как говорил в те годы реформатор Михаил Горбачев. В партийном руководстве существует плохо скрываемый идеологический раскол: ретрограды группируются вокруг Егора Лигачева, прогрессисты — вокруг Александра Яковлева. Последние в большинстве своем — поклонники Высоцкого, чьи песни — мощное средство в борьбе с политическими консерваторами. К тому же популярность Высоцкого в народе может помочь «партии реформ». Но, чтобы дать полную гласность наследию Высоцкого, нужно официально канонизировать автора. Так возникает идея присуждения ему посмертно Государственной премии.

За что именно? За стихи и песни — рискованно, слово Высоцкого слишком расходится с существующим поэтическим и идеологическим каноном. За театральные работы, за роли Гамлета и Галилея — нельзя: постановщик этих спектаклей за границей, да еще к тому же лишен советского гражданства. Палочкой-выручалочкой становится Глеб Жеглов, его принимают все без исключения, а фраза «Вор должен сидеть в тюрьме» стала крылатой. И все-таки Высоцкий без своих песен немыслим… В итоге рождается такая вот компромиссная формулировка: «За создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме „Место встречи изменить нельзя“ и авторское исполнение песен».

Этот шедевр партийно-бюрократической мысли вызывает резонное раздражение у поклонников Высоцкого, как и сам факт присуждения ему совершенно непрестижной в глазах вольнодумной общественности Государственной премии СССР. Что значит «создание образа Жеглова»? Этот персонаж вообще-то придуман братьями Вайнерами. А песен Высоцкого в этом фильме не было, к сожалению. И почему только «авторское исполнение»? Что, он не сам их сочинял? Полный абсурд.

Но стоит ли спорить «с такой формулировкой»? Пусть хоть горшком обзовут, главное — чтобы печатали. Госпремия помогла устранить последние барьеры на пути Высоцкого к читателю. Ведь цензура в стране пока не отменена.

Начинается подготовка книжных изданий. Может быть, удастся напечатать «всего» Высоцкого, без оглядки на власть, без конъюнктурных изъятий? Но возникает новый вопрос: как печатать, как должны выглядеть на бумаге тексты Высоцкого? Традиционная текстология до сих пор почти не имела дела с авторской песней, с магнитофонной формой существования поэзии. Многие песни Высоцкого существуют в нескольких вариантах — каким отдать предпочтение?

И тогда — теперь уже двадцать пять лет назад, то есть это уже история! — формируются два принципиально разных подхода к текстам Высоцкого, две конкурирующие тенденции.

Первая из них — это ставка на рукописи. Только после ухода поэта многие узнали о существовании его обширного архива. Вполне понятен тот трепет, который испытали те, кто впервые прикоснулся к бумажным листам — как с текстами неизвестных прежде стихотворений, так и с текстами хорошо известных песен. Оказывается, Высоцкий — не просто бард, а настоящий поэт, тщательно работавший над словом. Поправки, варианты, заготовки рифм — всё как у классиков! Если известна рукопись — будем публиковать по ней, а если имеется только фонограмма — расшифруем и напечатаем.

Таким путем пошли составители большого тома под названием «Избранное» (с характерным подзаголовком: «Стихи») Н. Крымова, В. Абдулов, Г. Антимоний. Книга вышла в «Советском писателе» в 1988 году. Открывалась она предисловием Булата Окуджавы, завершалась послесловием Н. Крымовой. Книга была щедро иллюстрирована факсимильно воспроизведенными страницами рукописей Высоцкого, и читатели таким образом приобщились к его творческой лаборатории. Произведения здесь были размещены по хронологии создания, без деления на стихи и песни.

Пока этот том находился в издательстве, в библиотеке «Огонек» (приложении к одноименному журналу) вышла тоненькая книжечка «Кони привередливые», включившая двадцать текстов из того же «Избранного». Событие знаковое, поскольку «Огонек» был культовым журналом времен перестройки и гласности.