Высоцкий

Во второй половине девяностых годов высоцковедение как наука обретает статус и кров. Директором Государственного культурного центра-музея В. С. Высоцкого становится Никита Высоцкий. На должность заместителя директора по научной работе приходит А. Е. Крылов, по его инициативе с 1997 года начинает выходить альманах «Мир Высоцкого. Исследования и материалы». Биография Высоцкого, анализ его поэтики, интерпретация текстов, лингвистические штудии, разбор переводов на иностранные языки, работа Высоцкого в театре и в кино, архивные публикации высоцковедческих работ из «самиздата» и «тамиздата», история авторской песни, рецензии на издания Высоцкого и книги о нем, педантичная библиография (над ней работали В. Дузь-Крятченко, В. Юровский, М. Тихомирова) — таков был размах альманаха. За шесть лет — с 1997 по 2002 год — вышло семь объемистых книг (третий том издан в двух частях), ставших необходимым подспорьем для всякого будущего высоцковеда.

Какие книги о Высоцком, вышедшие в двухтысячных годах, обратили на себя особенное внимание?

Те, где творчество Высоцкого ставится в историко-культурный контекст. В 1998 году на международной конференции в ГКЦМ я призвал коллег уделить особое внимание проблеме «Окуджава — Высоцкий — Галич» и предложил пунктирно намеченный проект ее исследования. Уже в 2003 году появилась книга В. А. Зайцева «Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции». Это сборник статей, объединенных сквозной проблематикой. По сути дела, речь идет о присутствии «памяти литературы» в песнях трех великих бардов. Книга ценна и конкретными наблюдениями, и своей стратегической нацеленностью на поиски неочевидных, глубинных закономерностей. В. А. Зайцеву также принадлежат главы о Высоцком в вузовских учебных пособиях. В одном из них В. А. Зайцевым также написана глава о Бродском. Именно эти два поэтических имени завершают там перечень «основных имен» русской литературы двадцатого века[19]. Что по-своему символично.

Прямое сопоставление Высоцкого и Бродского — интересная научная задача. Несколько лет назад Н. Рудник провела неожиданно-парадоксальную параллель между «Конями привередливыми» и стихами Бродского «На смерть Жукова»[20]. А недавно появилась книга М. Перепелкина «Бездны на краю. И. Бродский и В. Высоцкий: диалог художественных систем» (Самара, 2005). Основанием для сравнения служит художественное ощущение «бездны» как доминанты обоих поэтических миров. Бродский — признанный метафизический поэт, «метафизичность» же творческого сознания Высоцкого видна пока не всем. В этом многообещающая новизна книги М. Перепелкина, а «диалог художественных систем» еще предстоит проследить также на уровне поэтики. Выявить сходства и различия в творческом отношении Высоцкого и Бродского к слову — задача сложная и увлекательная.

То, что Высоцкий, как и Бродский, попал в «тесный круг» русских поэтических классиков двадцатого века, — это заслуга прежде всего самого Высоцкого. В классики не попадают по чьей-либо протекции. Тут бессильно и то, что в прежние времена называлось «пропагандой литературы», и то, что теперь обозначается словом «пиар». «Он не изготовлен руками и нам не навязан никем» — эти слова Пастернака о Блоке можно считать поэтическим определением истинного классика. Заметим, что они были написаны в 1956 году, когда Блок еще не был канонизирован и в школьную программу не входил. «Совершеннолетие» классика — это, реально говоря, его столетний юбилей. Блок утвердился в статусе классика в 1980 году, Пастернак — в 1990-м, что было подтверждено юбилейными мероприятиями, научными конференциями, собраниями сочинений, исследовательскими работами. Нечто подобное, безусловно, произойдет и в 2038 году, но можно сказать, что приобщение Высоцкого к сонму классиков состоялось «досрочно», в промежутке между шестидесятилетней и семидесятилетней годовщинами со дня его рождения. И в этом «ускорении» определенную роль сыграли высоцковеды.

Признак настоящего классика — это не только количественное обилие научных работ о его творчестве, но и их качественная дифференциация, их тематическая и мировоззренческая диверсификация. Скажем, Пушкина или Достоевского литературоведение рассматривает не только со всех возможных тематических углов зрения, но и с разных, порой взаимоисключающих исследовательских позиций. Достоевского одни, вслед за Бахтиным, считают «полифонистом», другие доказывают, что есть у него однозначность авторской позиции, «указующий перст». Пушкина одни считают религиозным поэтом, певцом христианских ценностей, другие объявляют склонным к кощунству атеистом.