Высшая мера

Из толпы вышел крепко сложенный мужчина с короткостриженным ежиком седых волос на голове. Мозолистые ладони выдавали в нем честного работягу, место которого где-нибудь в колхозе на посевной, а не здесь в Богом забытом Темлаге, где собрались все отбросы советского общества.

– Держать дистанцию в три шага!– громко оповестил его Ковригин, заняв место на подоконнике, закурив ароматную самокрутку, чем вызвал неприкрытую зависть у всех заключенных.

Кульшаков даже не повернулся. Только замер, низко опустив голову. Валентина вздрогнула от осознания того, сколько обреченности было в его положении. Плечи опали, а глаза…Глаза, будто были наполнены невыносимой тоской два серых озера.

Она пролистала его личное дело. Рост, вес, статья…Так…Кульшаков Валерий Антонович осужден на двадцать лет строго режима за убийство собственной жены. Валентина бросила короткий взгляд на зэка, так и не проявившего никаких признаков заинтересованности в своей дальнейшей судьбе.

– Жалобы есть?– быстро спросила она, махнув рукой Бергман, чтобы провела быстрый осмотр. Молчание…

– Жалобы, гражданин Кульшаков, есть?– повысила голос Валентина.

– Отвечать, когда спрашивают, быдло деревенское!– Ковригин почти моментально оказался за спиной зэка и приставил пистолет к его голове. Глухо щелкнул взводимый курок.

– Нет жалоб…– буркнул тот. Голос его казался хриплым, словно прокуренным.

– Свободен!– кивнул удовлетворенно Ковригин, убирая оружие обратно в кобуру.

– Следующий!

– Осужденный Мартынов!– прочитала следующую шапку на личном деле Валентина.

Из строя вышел молодой парень лет двадцати. Глаза ео испуганно бегали по сторонам. Он , будто сам не понимал, за что и почему тут находится. Вале стало его жаль. Она решила самостоятельно осмотреть его. Встала из-за стола и направилась к полуголому замерзшему мужчине, дрожащему под злыми вглядами остальных.

– Игорь Матвеич?– уточнила она, осматривая его спину на предмет чиреев и какого-нибудь дерматита.

– Д-да…– выдавил из себя парень.

– Отвечать, как положено!– рявкнул позади Ковригин, устало смотрящий на этап. Сколько их прошло через его руки? Сколько еще пройдет? Сколько не вернется из ТемЛага к своим родным, близким? Устал…Дальняя дорога, почти через всю страну, долгий переход, потом еще карантин. Лейтенант в данный момент мечтал лишь о том, чтобы это все побыстрее закончилось, и он смог наконец-то уснуть долгим, спокойным сном.

– Так точно, гражданин начальник!– наигранно молодцевато отрапортовал парень.– Осужденный Мартынов, статья…

– Ну, хватит, хватит…– улыбнулась Валентина. Сейчас он ей напомнил о ее Сашке, который возможно где-то далеко, вот точно так же стоит в карантине дл медицинского осмотра, неловко переступая с ноги на ногу, мучаясь от нестерпимого обжигающего холода.

Врач обошла его по кругу. Стала напротив, выискивая помимо воли любимые черты лица. Нет…совсем непохож…Черноволос, смугл, словно цыган.

– Откройте рот!

Алое нёбо говорило о том, что парень болен. Ангина поразил агланды, и, налившись мелкими язвочками, готовилась опуститься ниже, перерастая в бронхит.

– Что это у вас?– наклонилась Валя поближе, пытаясь рассмотреть величину поражения. И вдруг крепкая мужская рука ловко провернула ее вокруг своей оси, разоврачивая спиной. Стальные пальцы, казавшиеся со стороны по-детски тонкими и слабыми сомкнулись на ее шее, больно сдавив гортань, так, что стало трудно дышать. Она успела только приглушенно вскрикнуть. Ощутив острую боль в горле.

– А ну, всем стоять!– из робкого потерянного паренька Мартынов превратился в опасного рецидивиста. И это превращение произошло столь быстро, что никто даже не успел опомниться.

– Мартынов…Ты чего?– Ковригин расстерянно положил руку на кобуру, но остановился на половине пути. Оружие сейчас было бы бесполезно.

– Осужденный Мартынов, прекратить! Отпусти военврача!

– Стоять, падлы!– истерично взвизгнув, проорал парень, толкая Валентину ко входу.– Стоять , или хотите, чтобы я ей кадык вырвал? Стоять сказал!– окликнул он уже конвойных, направивших на него свои винтовки.

Страх парализовал Валю. Ноги подкосились, а тело била крупная дрожь. Сердце колотилось так, словно хотела выпрыгнуть из грудной клетки и зажить самостоятельной жизнью.

– Значит так, суки мусорские…Вы мне даете уйти из лагеря, а я этой фифе ничего не сделаю, ясно? Попробуете выступить, башку ей сверну, мне терять нечего…

– Мартынов,– поднял примирительно руки Ковригин.– Подумай о себе, ведь расстрельную статью себе шьешь! Отпусти ее, и мы забудем об этом печальном инцинденте!

– Как же!– улыбнулся парень, который теперь мало напоминал того робкого мальчишку, вышедшего из строя для осмотра, которого Вале стало жаль, который отчасти напомнил ей Сашку.– Забудут они! Весь этап гудит, что она -жена нового хозяина. Мне так и так – вилы! А тут есть шанс побарахтаться…Открыли дверь, ну!

Он чуть сильнее сдавил горло Вали, отчего так задохнулась и вскрикнула.

– Стой!– остановил его Ковригин.– Откройте дверь!