Высшая мера

Час тому назад в штабе войсковой части ему сказали, что, по слухам, командир полка Иван Тимчук тяжело ранен и находится в лазарете — то ли в Гайсине, то ли в Вапнярке. Кто там сейчас: наши или петлюровцы, Никифор не знал. «Может, уже и в живых нет Ивана», — с болью думал он. Но зря тревожить ребят нельзя. Старик строго взглянул на них.

— Что-то вы распустились у меня, голубчики, болтаетесь без дела. На работу хотите пойти?

— Конечно, хотим! — одновременно воскликнули друзья.

— Я о вас уже поговорил где надо. Умойтесь, одежонку в порядок приведите и бегом в большое здание… Знаете, где ЧК и штаб? Явитесь к товарищу Мартынову.

— Значит, нас в ЧК возьмут на работу! — Петро прямо-таки расплылся в счастливой улыбке.

— Ну, нет, пока еще не туда. Но работа будет ответственная. Пойдете в железнодорожные мастерские особый поезд строить, бронированный. И я там же буду слесарить.

— Бронепоезд? Вот здорово! — сказал Славка, но внезапно как-то стушевался. — Ты бы с нами пошел, дедусь, к товарищу Мартынову. А то как же мы сами? Непривычно как-то.

— Привыкайте, ничего страшного, не съест вас Мартынов. А у меня еще дел гора. — И он показал рукой на угол сарая.

Там, действительно, образовалась целая гора обуви: сапоги, туфли, даже калоши. И все починки требуют… А дед вслух рассуждал о том, что и в мастерских будет работать, и сапожничать не бросит. Ведь не за рублем он погнался — просто хотелось помочь людям. Итак, за работу. Помощники-то у него не очень…

Петро, уловив в словах старого Никифора неприятный для себя намек, чуть-чуть не проговорился, что от работы он вовсе не отлынивал, а просто занят другим делом. Но вовремя сдержался, потому что этим «другим делом» была слежка за Оксаной Ивченко, а они со Славкой, конечно же, решили об этом молчать. И Петро перевел разговор на другие рельсы:

— Пойду рубаху переодену, приготовлюсь…

Когда ребята вышли за ворота, они увидели сидящую на скамейке Ленку. Рядом к забору был прислонен ее дамский велосипед. Петро поздоровался с ней и с ходу выпалил:

— А мы идем на работу устраиваться.

— Куда же? — заинтересовалась Лена.

Но в эту секунду Петро был оттеснен плечом своего друга. Славка загородил его спиной, будто защищая от чего-то, и небрежно сказал:

— Да не слушай ты его! Еще не ясно: возьмут нас или не возьмут, это пока вилами на воде писано.

— Но все же куда вас? — не унималась она.

— И это неизвестно, — отрубил Славка, не давая другу и рта открыть.

А когда они отошли на приличное расстояние, он сказал:

— Много языком треплешь.

— А ты из всего тайну делаешь. Хватит, у нас и без этого настоящие тайны есть.

Но Славка пояснил, что дело не в тайне, не в секретности, — просто не надо хвастаться, тем более преждевременно…

Они пересекли городской сад, затем Столыпинскую улицу.

Петро сбавил шаг: поблизости был дом Оксаны Ивченко.

— Давай мимо пройдем, сделаем круг.

Славка не согласился. Следили, сколько дней потратили, а толку? К Ивченко приходили только подруги — артистки театра, да и то нечасто. Правда, однажды ее провожал домой мужчина. Но, как удалось выяснить, это был режиссер театра.

— Но кто же все-таки сидел с ней тогда в экипаже? — размышлял вслух Петро. — Не лучше ли нам по ночам следить?

Славка откровенно пожимал плечами: не знаю.

Но Петро уже и сам понял, что это невозможно, — спать когда-то тоже ведь надо. А что, если обратиться за помощью к взрослым? Тем более сейчас, когда они идут в это здание. Прийти в ЧК и рассказать: мол, так и так… Однако подобная мысль лишь мелькнула в сознании Петра, но не задержалась в нем. Он даже другу ничего не сказал, да и тот бы скорее всего не согласился, — у взрослых и так столько дел! Нужно уж как-то самим разобраться.

Чем ближе они подходили к месту, тем сильнее стучало сердце у Славки: дело не шуточное, им хотят доверить настоящую работу. И казалось сейчас пареньку, что его друг не до конца понимает важность минуты, — Петро как-то суетился: то скакал на одной ноге, то болтал без умолку. О чем? Да не о чем существенном.

Во дворе водолечебницы, мимо которой они проходили, росли вишни и черешни. Петро, понятное дело, забежал туда и, быстро оглядевшись, начал действовать. Вскоре он догнал друга и удовлетворенно тряхнул картузом, наполненным темно-красными и восковыми шариками: «Бери!»

Славка рассеянно ел вишни и сплевывал косточки в кулак. И одновременно слушал своего друга.

— Конечно, — говорил тот, — строить бронепоезд тоже интересно. Но что для нас теперь главное? Чтобы нас поскорее в армию зачислили и лучше всего — в конную разведку.

Славка дипломатично молчал: что ж, правильно, лучше всего в разведку, в конную.

— А для этого нужно стать сильным, рослым. И, выходит, мы не туда идем работать.

— То есть как не туда? Чего ты нагородил! — возмутился Славка.

— Очень просто. Вот к деду твоему на прошлой неделе клиенты приходили сапоги чинить. Такие же парни, как мы, чуть постарше. Так они, знаешь, где работают? На бойне, на мясокомбинате. Каждый день пьют бычью кровь, сырую и жареную, свиное сало едят. Грудь у них во-о! — и Петро очертил перед собой колесо.