Высшая милость

А потом его обступили дети. Какие же они были славные. Такие же красивые, как их родители, и с виду дружные. А девочка вообще ангелочек. Мальчишки напоминали ему ковбоев – довольно крупные для своего возраста. Семья ну прямо просилась на плакат штата Монтана! Пока Чад колдовал над барбекю, Дебби лежала, а Эверет затеял игры с детьми. Игрушки его внукам понравились, и он радовался не меньше их, показывал карточные фокусы, а потом посадил Аманду себе на колени. Когда ужин был готов, он помог Чаду разложить еду на тарелки. Все было естественно, по-домашнему – для Эверета сплошная экзотика. Дебби не смогла сесть вместе со всеми за стол – но подавала остроумные реплики, и это еще больше украсило пиршество. Эверет веселился вовсю, и ему было очень жаль прощаться с сыном и внуками, когда пришло время. Чад вызвался его отвезти. Не надо и говорить, что Эверет, уходя, не хотел покидать этот дом.

Уже возле мотеля Чад повернулся к нему и задал вопрос:

– Я не знаю, как ты настроен… не хочешь встретиться с мамой? Ничего страшного, если нет. Я подумал, что надо спросить.

– Она знает, что я здесь? – нервно сглотнул Эверет.

– Я сказал ей сегодня утром.

– А она хочет видеть меня? – Вряд ли ее воспоминания лучше, чем у него, а может быть, даже хуже.

– Она сомневается. Но, думаю, ей любопытно. Она сказала, что всегда была уверена, что ты вернешься и вы встретитесь. Вообще она редко говорит о тебе. Сейчас сказала, что может встретиться с тобой завтра утром. Она приедет в город к зубному врачу.

– Что ж, пожалуй, – задумчиво проговорил Эверет. – Я хотел найти ее через сайт, но не вышло. А тебя вот сразу нашел. – Он пригласил на завтра Чада и его семью поужинать вместе. Чад сказал, что они любят китайскую кухню. В городе есть хороший ресторан. Потом он улетит домой. Значит, утро свободно. Почему бы не увидеться с матерью его прекрасного сына? И они окончательно закопают топор войны.

– Так я скажу ей, что она может зайти к тебе, если надумает.

– Как ей будет удобно, – отвечал Эверет, проваливаясь в смутные ощущения.

Чад пообещал передать матери его приглашение и сказал, что перед ужином заедет за ним. В тот же вечер Эверет опять звонил Мэгги, рассказал ей, как провел время и какие у Чада дети – красивые и хорошо воспитанные. И по непонятной себе самому причине он умолчал, что, возможно, завтра встретится с бывшей женой. Он пока еще не вполне переварил эту мысль, и его одолевали дурные предчувствия. А Мэгги радовалась за него еще больше, чем накануне.

Сьюзан появилась в мотеле в десять утра. Эверет только что съел слоеное пирожное и выпил кофе. Она постучала в дверь его номера, и, когда он открыл, они какое-то время стояли и пристально всматривались друг в друга. В номере было два стула, и он предложил ей войти. Она почти не изменилась и в то же время выглядела как-то иначе – высокая женщина, она прибавила в весе, но лицо осталось прежним. Она с интересом рассматривала его. А он, наблюдая за ней, словно исследовал осколок своего прошлого. Место и человек знакомы ему, но он ничего к ним не испытывает. Он не мог вспомнить своей любви к этой женщине и сомневался, что вообще испытывал к ней это чувство. Они были слишком молоды, растеряны и напуганы, когда «влипли». А сейчас сидели, смотрели друг на друга и подыскивали слова для разговора. Между ними не было ничего общего. Под влиянием юношеской страсти, когда они начали встречаться и она забеременела, он не заметил этого. И теперь вспоминал свои ощущения, когда ее отец настоял на том, чтобы он женился на ней. Он чувствовал тогда, что попал в капкан, из которого нет выхода, а будущее казалось ему совершенно бесперспективным. И ему пришлось согласиться, и это было для него равносильно пожизненному заключению, а предстоящая жизнь казалась длинной пустынной дорогой, и его переполняло отчаяние. От одного только воспоминания у него сейчас перехватило дыхание – он вспомнил обстоятельства, приведшие его к бегству и началу запойной жизни. Жизнь с этой женщиной казалась ему самоубийством. Он не сомневался, что она хороший человек, но ему она совершенно не подходила.

Ему потребовались определенные усилия, чтобы вернуться в реальность. На долю секунды ему захотелось выпить, но он вспомнил, где он сейчас – и что совершенно свободен. Они были жертвами своих судеб, и он не захотел делить с ней собственную судьбу. Ну не мог он смириться с мыслью, что ему надо прожить с ней всю жизнь, даже и ради сына…

– Чад прекрасный ребенок, – осторожно сделал он ей комплимент. Она кивнула и чуть заметно ему улыбнулась. Она не выглядела счастливой, но и несчастной тоже. Она была просто спокойна. – Ты хорошо его воспитала, Сьюзан. Я… я сожалею о всех тех годах. – Это был шанс реабилитироваться перед ней, и он совершил такую попытку.