Высшая несправедливость

– Дыши, командир, дыши пока, – Пашка не улыбался, – ты себе хребет сломал и башку пробил. Не видишь, но кровищи реально ведро, скоро заснешь. А Косте я все передам, не сомневайся. – Он аккуратно убрал документы, положил «калаш» себе на колени и закурил. – Так вот, та девка, даже не помню сейчас, как звали, другого любила, из параллельного класса, до одури просто, так ее подружки сказали, а он на нее тоже плевать хотел. И сидели мы как-то на балконе высотки, то ли десятый этаж, то ли тринадцатый, не помню, гуляли, типа, курили, ну и девка эта тоже. Дружок ей что-то сказал такое, злое, – Пашка листал телефонную книгу в мобильнике Дениса и говорил чуть рассеянно, – она отошла, села на перила рядом со мной, потом ноги наружу перекинула и грохнулась вниз. Я ее поймать хотел, за руки хватал, за одежду, помню, шарф у нее был зеленый, в кулаке у меня остался. А ее потом около дома нашли, на себя не похожа, в закрытом гробу хоронили. С той поры меня от высоты тошнило, пока ты не вписался. И все прошло. Весной тебя похоронят, если найдут, а если нет, то не обессудь.

Все прошло, мир исчез, остался белый кокон из мутного льда, он таял от дыхания, на лицо падали капли, и каждая ранила до крови. И тут кокон раскололся, ударил ледяной ветер, стены и потолок окрасились серо-зеленым, краски проступали все ярче и ярче, точно где-то недалеко зажегся исполинский светильник. Денис хотел обернуться, но холод держал намертво, не давал ни шевельнуться, ни даже закричать, ветер и снег забивались в глотку. Послышался еле уловимый хруст снега, шорохи, потом тяжкое дыхание, потом из мрака медленно проступили два янтарных огонька, сначала маленькие, потом все больше и больше, потом замерли, появились еще два. И в темноте, черные на зеленом, проявились силуэты волков, крупного и помельче, изящнее и злее. Волчица подошла вплотную, втянула в себя воздух, вытянула узкую морду, и перед глазами появились ее клыки, блестящие, белые, точно из итальянского мрамора.

⁂

В офисе было весело и шумно, как и всегда бывает перед Новым годом: работать уже глупо, но на работу ходить еще неделю. Народ развлекал себя как мог: кто слонялся по кабинетам, кто тупил в гаджеты, половина женского состава откровенно разбежалась по магазинам. Но не Костина секретарша, совсем молоденькая, только после школы, девочка, тоненькая, темноволосая – она работала тут всего ничего, вся кутерьма последних дней обрушилась на нее лавиной, и девочка чуть ли не шарахалась от каждого входящего в приемную, да и от телефонного звонка тоже. И сейчас вжала голову в плечи и опасливо глянула из-за монитора. Павел улыбнулся ей, показал на дверь:

– У себя?

Девочка кивнула и потянулась к зазвонившему телефону, Павел принялся откровенно разглядывать ее. Очень даже ничего, надо будет познакомиться с ней поближе, но потом. Он вошел в кабинет. Костя восседал во главе стола, улыбался и пялился в смартфон, что-то мурлыча себе под нос. Увидел Павла, глянул с недоумением, свел брови к переносице.

– Чего тебе? Начальник твой где шляется, боится что ли? Передай ему, что разговор есть. И не ври, что не знаешь, где он.

Павел положил перед Костей листки с фото, прикрыл поплотнее дверь, встал к ней спиной.

– Это что? – Костя смотрел на Павла, точно не замечая бумаг. – Денис где, спрашиваю? Он мне нужен.

– Читай, Савонарола.

Грачев выпрямился, отложил смартфон и вперился в Пашку взглядом. Посидел так недолго, подвинул к себе бумаги, наскоро перебрал их, чуть дольше разглядывал фото. Отложил, потом перевернул, потом смахнул в ящик стола. Пашка сел напротив Грачева, положил ладони на гладкую столешницу. Зазвонил большой телефон на столе, послышался мягкий чуть испуганный голос:

– Константин Всеволодович, вас спрашивает…

– Нет меня, – Костя не сразу попал в кнопку «отбой», исподлобья глянул на Пашку.

– Копии сделал, полагаю?

Пашка кивнул.

– Само собой. Только они не при мне, сам понимаешь.

– Понимаю. Денис где?

– Уехал.

Грачев откинулся на спинку кресла, проехался от стола к подоконнику и обратно. Взял авторучку, принялся крутить ее в пальцах, потом надавил, и ручка хрустнула, обломки полетели в корзину под столом.

– Это все у тебя откуда? – Костя крутил в пальцах остро заточенный карандаш. Фиг знает зачем, но их у него на столе всегда водилось огромное количество, вот для таких случаев, надо полагать.

– Я решил твой вопрос, – сказал Пашка, – позвонил сведущему в таких делах человеку, поговорил и убедил вернуть деньги. Надо верить людям, Костя, и люди поверят тебе. Все же очень просто.

Улыбался и следил, как щепки от карандаша летят следом за ручкой. Грачев барабанил пальцами по столу и старался не смотреть на Пашку.

– Денис далеко уехал, надолго?

– Без понятия, он мне не сказал. Просто смылся втихую, еще неделю назад, я все сам сделал. А почему Савонарола?

– История в школе нравилась, читал много, – Грачев выглядел чуть растерянным, а сам смотрел в одну точку, как делал всегда, перебирая варианты.

– Кто это вообще?

– В интернете посмотри, – отрезал Грачев.