Высшая проба. Брат мой, друг мой

– Ну, большую часть сделала Юна, – признала честно, – Она меня встретила и сразу увела в свои комнаты. А там мне стало ясно, что девочка под влиянием ментала… трудно не понять, увидав, как невозмутимо она ест горькие желуди. Пришлось закрыть голову Юнелии щитом и искать «кукловода». Это оказался голем… и с другим я бы поступила иначе. Но в этом сразу заметила знакомые детали… и у меня начала складываться совершенно новая версия происходящего. Поэтому я действовала инстинктивно. Освободила голема, посадила в кокон, забрала детей и увезла. Все.

– А почему дикари вас не ловили и не догоняли?

– Как бы они ловили, – с насмешкой звонко спросила сверху Юна, – если Уфна висит? И оракул висит. А слугам нужно дать команду, сами они ничего не делают. Если утром не сказать, чтобы готовили завтрак – еды не принесут. Яна, а почему ты зовешь бобы желудями?

– Кто бы мне сказал, что это бобы? – пожала в ответ плечами, – Я их попробовала – на вкус как горькая фасоль, по плотности – желуди.

– Ты ела их сырыми? – насторожился Териан.

– А там все едят их сырыми, – усмехнулась в ответ, – а что ели прежние спасатели?

– Какие спасатели? – вмиг насторожилась Юнелия, – разве были другие?

– Были, – глянув на замявшихся магов, жестко ответила я. Девчонка должна понимать, что за ее необдуманные поступки расплачивались здоровьем хорошие люди, – например, та женщина. Но я могу тебя обрадовать, она не утонула. Точнее, он. Это был мой учитель, Фаргес. Его спасли, но он еще лежит в постели. Все это время за холмами наблюдали маги, и когда к тебе кого-то посылали – то бдительно за ним следили. Чтобы успеть помочь. Фаргес прошел дальше всех… проклятая крыса его выдала.

– Мы же не знали… – по щеке принцессы покатилась горькая слезинка. – Оракул говорил – никто не найдет.

– А где он висит? – поспешил перевести разговор Териан.

– В храме… – всхлипнула Юна.

– В тюрьме, – поправила я, – там, где сидел прикованный к валуну голем. А повесила их я, на час. Скоро упадут. Лучше объясни, если знаешь, как конехо сумели поймать голема и привезти в холм, ведь он умеет защищаться.

– Не знаю, – огорчилась она, – про это никто не говорил. Но в холме он уже давно… примерно год.

– Дивьи пляски, – не сдержала я огорченного вздоха, – как же отшельник выживает?

– Не забывай, какой он изобретательный, – хмурясь, погладил мое плечо Хирд, – наверняка нашел способ. Но во всех случаях терпеть ему осталось недолго. Как мне пояснили, до шахт мы доберемся завтра к обеду.

– Если будем двигаться с такой же скоростью, как сейчас, – честно уточнил дед, – но лошади лягут раньше, несмотря на зелья, а гнезд в этом направлении у нас нет.

– Зелья я дам свои, – пообещала, мгновенно решившись приоткрыть еще кусочек чужой тайны, – У меня от отшельника, они сильнее.

– Не хочется спрашивать… где вы с ним встречались, – отстранённо произнес Териан.

– И не спрашивай, мы не ответим. – строго отрезал Хирд, – Это чужая тайна. Мы узнали ее совершенно случайно и решили никому не открывать. Это ведь будет предательством и воровством. За те зелья, что взяли, мы оставили плату.

– Попозже смогу сделать еще пару носорогов, – продолжала рассуждать я, – выберете самых сильных магов, остальные смогут встать на ночлег. Мы отлично выспимся в пути, можно сделать гамаки или двухъярусные кровати, как на шлюпе. Лишь бы еды хватило.

– Тут отличная охота и рыбалка, – усмехнулся Териан, – а магии мы тебе добавим, у нас полные пояса артефактов и накопителей.

– Тогда можно сделать носорогов прямо сейчас, а лошади пойдут запасными, – обрадовалась я.

Накопители всегда считались слишком большой ценностью, чтобы тратить их не в решающем бою и не на защиту от катаклизмов.

– Можно сделать проще, – испытующе смотрел на меня дед, – ты создашь столько коконов, сколько сможешь, и это будет передовой отряд. Остальной обоз поедет спокойно, со всеми привалами и ночевками.

– А мы? – встревожилась его правнучка, – Мы с Яной! Она нас забрала… Урдо теперь ее раб. А я с ним…

– Юнелия! – всерьез рассердилась я, – Не смей говорить при мне слово «раб»! Это самое мерзкое из всех слов и самое отвратительное издевательство над людьми. Все рождаются свободными и каждый имеет право сам распоряжаться своей жизнью. И те, кто думает иначе – для меня монстры. А Урдо я не воровала, он сам хотел уйти, давай его спросим.

– Прости… – заплакала принцесса, – ты права. Я тоже так думаю… но с ними привыкла говорить по-другому. Но ты же не оставишь нас в обозе?

– Юна, это решаю не я. В нашем отряде командуют старшие магистры, тут даже верховный магистр ордена едет. Как они скажут, так и будет.

– Устроим короткий привал, и все обсудим, – решил Беруальд, и протянул мне небольшую шкатулку, – Яна, я еще у ручья обирался сообщить о присвоении тебе звания магистра и отдать свиток и амулет. Хотелось сделать это торжественно… но все повернулось не по плану. Поздравляю.

– Спасибо, дед… – растерялась я, принимая артефакт магистра.

– И тебе спасибо, за внучку и особо – за деда. – блеснул он довольным взором, и сразу посерьёзнел, – останавливаемся.