Высшая проба. Брат мой, друг мой

Однако в поселок, где у меня якобы жил племянник, идти отказались наотрез. Достали откуда-то мешок из редкой, жесткой ткани, похожей на сито и надели мне на голову. После стянули на шее бечевой и, передвинув веревочную петлю на талию, завязав крепким узлом.

А мне оставалось лишь порадоваться за наивных дикарей, больше не видевших выражения моего лица. И особенно за то, что Хирд не может увидеть, как меня ведут на верёвке и с мешком на голове словно бодливую козу.

Утешало одно, через странную ткань хоть и плоховато, но было видно все вокруг, а вот мошкара, вившаяся над нами радостно предвкушающей завтрак тучей пробраться к моему лицу не могла. Зато они просто липли к рукам, и осыпались так же дружно, как и садились. Мои коконы не пропускали к коже никаких ядовитых или кровососущих существ.

Но конехо не обращали на меня никакого внимания, занятые своими рассуждениями, которых я, по их мнению, понять не могла. Хотя, чего там было понимать? Три местоимения, моя, твоя, и его, и пять глаголов. Бери, дай, сиди, иди и неси.

За три дня, пока мы брели по сумрачным тропам джунглей, мне до зубовного скрипа опротивели и роскошная, густонаселенная зелень этого буйного леса, и все его обитатели. От крикливых попугаев и вездесущих насекомых всех видов, до моих «хозяев», признававших лишь собственные интересы.

И потому я искренне обрадовалась, когда едва заметная, нескончаемая тропка вдруг вывела нас к подножию внушительного холма, поблескивающего в лучах заходящего солнца свежими заплатками на позеленевшей от времени бронзе.

Глава четырнадцатая

Хирд:

Два крупных черных медвежонка бодрой рысцой ринулись в гущу сплётшихся стволов, ветвей, трав и лиан, и вмиг исчезли, как растворились.

И сразу стало пасмурно и тоскливо. Нет, солнце никуда не делось, жарило как прежде, но беззаботное настроение исчезло безвозвратно.

Я повернулся к ближним кустам, выбрал клочок тени и лег прямо на песок, бездумно глядя в бесконечную океанскую даль.

– Можно сесть рядом? – подчеркнуто учтиво осведомился Териан.

– Да. – не поворачиваясь в его сторону, хмуро буркнул в ответ.

Хотя огрызнулся, конечно, зря. Магистр вовсе не виновен, что мелкому пришло в голову отправиться совершать подвиги в одиночку. Териан вообще вел себя очень дружелюбно и не спорил зря.

Маг сел рядом, помолчал, и вдруг с хитроватой усмешкой спросил:

– Ты меня не узнал?

– А должен был? Не волнуйся, я вообще в профиль никого не узнаю. Но ты очень хорошо замаскировался, раз тебя даже Ян не узнал.

Он еще помолчал и начал тихо смеяться.

– Рад, что сумел тебя развеселить. – Вздохнул я, понимая, что от разговора по душам не отвертеться.

Но как бы еще выяснить, почему я должен был его узнать?

– Это не ты… – сквозь смех сообщил он, – это хитрая Иза.

– Не нужно так говорить о моей матери, – предупредил холодно.

Симпатии к добродушному магу резко поубавилось.

– Не буду, – кивнул он серьезно, – но я говорил не о твоей матери, а о своей младшей сестренке. Любимой, между прочим. Ты представить себе не можешь, каким озорным и шустрым ребенком она была когда-то. На нас с Эмилем буквально верхом ездила, да и на отце тоже. А потом вдруг вытянулась, расцвела и появился этот голос… во дворце начался настоящий кошмар. Лорды всех возрастов видели лишь ее, послы на приемах смотрели не на отца, а на Изу. И разумеется, ее ненавидели все женщины страны, а не только дворца и столицы. Да и их родственники не жаловали юную принцессу. Расстроилось бессчетное количество свадеб, разбилось множество сердец… Верховный магистр ордена, до тех пор никогда не встречавшийся с таким явлением как расцветающая сирена, слишком поздно выяснил, что это намного страшнее нашествия саранчи.

Но все же успел предпринять меры, срочно собрал северян, нечувствительных к магии сирен, и они увезли Изу в горный замок. Нет, не силой, завлекли рассказами о красотах местного водопада и снежных вершин.

Она действительно очаровалась прелестями дикой природы, но еще больше сестре понравилось эхо тех мест. Звучное, многоголосое, постепенно стихавшее вдали… и она пела по утрам, когда в прохладном воздухе голос звенит особенно звонко и мелодично и разносится на несколько лиг вокруг.

Ну и допелась, каким-то ветром в те края занесло принца Леонтида. К тому времени он был обручен с дочерью герцога Фильди, уже и свадьбу назначили и гостей пригласили.

– Отец ее любил? Ту герцогиню? – волновало меня сильнее всего.