Высшая справедливость. Роман-трилогия

Впрочем, «писал» теперь означало, что в течение нескольких минут он дрожащей левой рукой пытался нацарапать на бумаге ряд неровных, прерывистых линий, в которых окружающие старались угадать нужную букву. Затем все повторялось: угадывалась еще одна буква, и еще, пока не становилось понятно все слово целиком. Иногда рука с карандашом замирала, и он как будто засыпал. Но через минуту-другую открывал глаза и вновь принимался выводить линии.

Вот и сейчас, заметив, что Брендон скребет ногтем простыню, Джесс поспешила подать ему карандаш и бумагу. Через полчаса он накарябал ей: «Люблю». И снова заснул.

Из оцепенения его вывел голос сына:

— Папа… Пап! Ты слышишь меня?

«Это Джефф. Голос Джеффа. Он крупнее и выше брата, но голос у него высокий. Даже слишком высокий».

И в самом деле, ораторствуя в суде, Джеффри в порыве эмоций, бывало, срывался на визг. Брендон, как-то раз присутствуя на заседании, где в качестве адвоката выступал его сын, наблюдал подобную ситуацию. После суда он попенял за это сыну, и тот обещал впредь держать себя в рамках. Но, как подозревал Брендон, это Джеффу не всегда удавалось. Впрочем, адвокатом Джеффри О’Брайан был неплохим, и отец признавал это.

— Ты слышишь меня, папа? — в который раз повторил Джефф.

Брендон давно проснулся, но глаз не открывал.

«Зачем? Чтобы посмотреть на сына измученным взглядом, а в ответ встретить его взгляд — сочувственно-настороженный, но вполне приличествующий ситуации?»

Постояв еще немного у его постели, Джефф тяжело вздохнул и вышел в коридор. Когда спустя некоторое время сын снова зашел в палату, Брендон не спал. Увидев Джеффа, он поскреб рукой по простыне, и когда сын подал ему лист бумаги и вложил в руку карандаш, нацарапал одно слово: «Джесс». С трудом разобрав кривые закорючки, Джеффри неопределенно кивнул и, захватив листок с собой, отправился на поиски брата, который должен был уже подъехать.

По больничному коридору навстречу ему торопливо шел Тимоти О’Брайан.

— Посмотри, — сказал Джефф, протягивая ему листок, — я правильно разобрал: «Джесс»?

Тим кивнул:

— Последняя папина любовь.

Джефф поглядел удивленно.

— Она работает у него в конторе, — пояснил Тим, — что-то вроде помощника адвоката или секретарши. Должна быть где-то здесь — днюет и ночует в госпитале. Пойду поищу.

Братья вместе направились по коридору к лифту.

— Да, Тим, если бы не папина болезнь, мы с тобой еще лет десять не увиделись бы.

— Лучше б мы встретились на его свадьбе, а не здесь… — вздохнул Тим.

— Думаешь, он не выкарабкается?

Затормозив у лифта, Тим снова вздохнул:

— Это парни его доконали. Папа столько сил вложил в их воспитание. Кто ожидал такого?

— Да, прескверно все… — пробубнил Джефф, глядя себе под ноги.

Они молча спустились в цокольный этаж клиники, где помещалось небольшое кафе для персонала.

Джессика сидела в дальнем конце зала. Тим направился к ней, но, не дойдя несколько шагов, в задумчивости остановился. Заметив сына Брендона, Джессика перестала копаться вилкой в салате и с тревогой посмотрела на него.

— Папа хотел вас видеть, — произнес Тим.

— Да-да. — Она торопливо встала.

— Ради бога, доешьте. Не думаю, что это так срочно, — попытался остановить ее Тим.

Но Джесс, оставив на столе почти весь салат и полчашки недопитого кофе, побежала к выходу. Она пролетела мимо стоявшего в дверях Джеффа, который с интересом наблюдал за ней.

— Послушай, — обратился он к брату, — я хоть и не успел ее толком разглядеть, но, по-моему, у них разница лет сорок, не меньше!

— Ну и что? — пожал плечами Тим.

Джесс вошла в палату. Брендон, по обыкновению, спал. Она села у изголовья, погладила его по щеке, наклонившись, поцеловала. Как только Брендон очнулся и глянул на нее потеплевшим взглядом, Джесс надела ему очки и подала пюпитр. На этот раз Брендон вывел: «Домой».

В тот же день Джеффри снова столкнулся с Джессикой у дверей палаты. Вскинув на него глаза, она замерла на мгновение, а потом скороговоркой произнесла:

— Он уснул. Все будет хорошо — он поправится!

— Да, конечно… — ошарашенно отозвался Джефф.

«Странная особа… — подумал он про себя. — Мы ведь с ней даже не знакомы».

Он хотел еще что-то добавить, но Джесс уже спешила по коридору к лифту.

— Вот… твоя книга. — Голос прозвучал сверху, справа.

Брендон приоткрыл глаза.

У кровати, крепко сжимая в руках папку с распечатками, стоял Стиви.

— Я тут… подправил кое-что… совсем немного.

Брендон попытался улыбнуться в ответ.

— Ты здорово пишешь… — продолжал Стиви. — Правда! Было интересно. — Он замолчал на минуту, а потом выпалил на одном дыхании: — И вот еще что: из твоей книги я наконец по-настоящему узнал отца. Как не смог бы узнать, даже если б прожил с ним долгие годы. Вот! — Стиви застыл с серьезной миной, соображая, требуется ли еще что-то добавить.

Брендон слабо улыбнулся и кивнул единственным доступным ему сейчас способом — моргнув.

В этот вечер он долго лежал без сна. Горестные, однообразные мысли текли, казалось, сами собой: