Высшая справедливость. Роман-трилогия

— Нет, — повторил тише адвокат. — Никуда теперь от меня не денешься. Будешь делать то, что я тебе велю, и говорить, что я скажу. Понял?

Глава 14

Добро и зло… Два взаимоперетекающих понятия… Их единство и борьба… Противоположности тождественны?

Где та зыбкая грань, что отделяет грешника от праведника, труса от героя, убийцу от спасителя? Определима ли она вообще? Ведь каждый способен так легко перешагнуть ее…

Брендон который день уже безвылазно сидел в кабинете загородного дома, полностью погрузившись в себя. Он не только не был в состоянии вернуться к работе, но даже не мог никого видеть. Джессика безуспешно пыталась до него дозвониться, но Брендон упорно не отвечал.

Он то принимался философствовать, отстранившись от окружающего мира, то вновь возвращался на грешную землю, разрываясь на части от скорби и печали. И, как бывает в подобной ситуации почти со всеми смертными, Брендон отчаянно рвался в прошлое — туда, где ничего еще не случилось и где такое даже невозможно было предположить.

И ведь все произошло как раз тогда, когда он почти не сомневался, что Кейн наконец образумился, перерос свои мальчишечьи закидоны, повзрослел…

Даже еще несколько дней назад, когда Эйбл был уже мертв и в воздухе витала фраза: «Mortis causa ignota»,[42] Брендон не был так несчастен, как сейчас.

Почва уходила из-под ног, и ухватиться было не за что.

Брендон О’Брайан никогда не был привержен философии. Даже в юности, в вузе — хотя учился весьма прилежно — чуть не завалил ее на ответственном экзамене. Его скорее можно было назвать жестким прагматиком — вернее, жизнь заставляла его быть таковым. Теперь та же жизнь резко развернула Брендона — лицом к лицу с вечными проблемами бытия, упорно подталкивая его к необходимости на собственном опыте поверять прикладную ценность краеугольных философских истин.

Моментами у него возникала классическая диссоциация[43] — казалось, будто он видит все со стороны, не участвуя лично в происходящем. Потом это состояние медленно отползало, но тогда возвращалась дикая внутренняя опустошенность.

Брендон чувствовал себя не просто разбитым, а безнадежно старым. Чувствовал, как сдает не по дням, а по часам.

«Жестокая штука — жизнь. Вроде вчера ты еще был молод, полон сил… И представить не мог, что когда-нибудь будет иначе, — думалось ему. — И вот — на тебе: старость… навалилась, как темная морозная ночь…»

Даже если бы сейчас не существовало для Брендона моральных препон, не имелось бы под рукой безотказного Литгоу, все равно для борьбы в суде сил уже не оставалось…

Литгоу также был сильно поражен произошедшим и искренне сочувствовал О’Брайану, но быстро взял себя в руки и, отбросив эмоции, принялся за работу.

Прежде всего, он повторил для себя формулу: «Задача адвоката — противодействовать судьбе, а не идти у нее на поводу!» И, созвонившись со стороной обвинения, сразу же договорился о времени проведения следственного эксперимента, результаты которого могли многое решить — как в пользу обвиняемого, так и против.

Следственная комиссия прибыла в парк рано утром. Начали с осмотра местности, потом потребовали от Кейна детального объяснения.

«Задушил брата… Помог ему умереть… Господи, что он городит?!» — проносилось в голове у Литгоу.

А на Кейна тем временем сыпались вопросы:

— Поблизости были люди?

— Почему ты не позвал на помощь?

— Почему не вызвал медиков?

Но тот в ответ только пожимал плечами.

«Повел себя, точно дикарь в пустыне… Эвтаназия… — сокрушался адвокат. — Да, это нелегко будет объяснить».

— Здесь не суд! — вдруг заорал Кейн. — И плевал я на вас всех! На вместе взятых и по отдельности! Слышите — плевал!

«А это уже ни в какие ворота! — вывел для себя Литгоу. — Вся работа насмарку! Ну и болван!»

По окончании практически безрезультатного следственного эксперимента Литгоу сел в машину и, отдышавшись немного, закрыл глаза. Чувство было такое, будто закипают мозги. «Перегрелся на солнце, — подумалось ему, и тут же ответное: — Если бы!»

Так было ли все-таки убийство Эбла Дадли преднамеренным? Заранее спланированным, хладнокровно осуществленным? Нет, решил Литгоу, тогда это было бы идеальное убийство. А это уже небывальщина! Можно подробно все продумать, все до мельчайших деталей. Но жизнь всегда внесет свои коррективы. На деле обязательно что-то пойдет не так. И, чтобы совершить задуманное, придется действовать, принимая решения на ходу.

Да… легко обвинить преступника, куда труднее его понять…

А Стиви, едва только узнал, кто убийца Эйбла, не находил себе места. Даже не думая о том, чтобы идти в школу, он долго слонялся по улицам. В бешенстве, что до Кейна ему теперь не дотянуться, Стиви с каждой минутой распалялся все больше.