ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ ПРЕДАННОСТИ. Правда, ложь и руководство

В начале моего срока в качестве директора, когда я заявил, что культура руководства ФБР требует совершенства, кто-то протянул мне результаты исследования, показывавшие, что, согласно им, мы находились на втором месте по управлению среди семнадцати агентств разведывательного сообщества Соединённых Штатов. Я вернул эти результаты, пояснив, что мне всё равно; я не оцениваю нас на фоне их. Я оцениваю нас на фоне нас, и мы и близко не достаточно хороши. Жёсткий и добрый руководитель достаточно любит своих людей, чтобы знать, что они всегда могут улучшить свою игру. Он зажигает в них огонь всегда стремиться стать лучше.

Я знал, что были другие области, где мы могли бы совершенствоваться, и предложил всем работникам почитать «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» Мартина Лютера Кинга-младшего, одну из наиболее важных вещей, которые я когда-либо читал. Вдохновлённое отчасти богословом Рейнгольдом Нибуром, письмо Кинга посвящено поиску правосудия в полном недостатков мире. Я перечитывал его несколько раз с тех пор, как впервые случайно наткнулся на него в колледже. Так как я знал, что взаимодействие ФБР с движением за гражданские права, и доктором Кингом в частности, являлось тёмной главой в истории Бюро, я хотел сделать нечто большее. Я приказал создать учебный курс в учебной академии ФБР в Куантико. Я хотел, чтобы все стажёры — агенты и аналитики — изучили историю взаимодействия ФБР с Кингом, как законная контрразведывательная миссия против проникновения коммунистов в наше правительство превратилась в неконтролируемую злобную кампанию притеснения, и не предусмотренную законом атаку на руководителя движения за гражданские права и других. Я хотел, чтобы они помнили, как благонамеренные люди сбились с пути. Я хотел, чтобы они знали, как ФБР направило Кингу письмо, шантажируя его и предлагая покончить с собой. Я хотел, чтобы они вгляделись в эту историю, посетили вдохновляющий Мемориал Кинга в Вашингтоне, округ Колумбия, с его длинными каменными арками со словами Кинга, и подумали над ценностями ФБР и нашей ответственностью всегда добиваться большего.

Учебный отдел ФБР создал учебную программу, которая делает именно это. Все стажёры ФБР изучают эту болезненную историю и завершают курс посещением мемориала. Там они выбирают со стены одну из цитат доктора Кинга — может, «Несправедливость где-либо — это угроза справедливости повсюду», или «Главное мерило человека не в том, на чем он стоит во времена тихие и спокойные, а в том, какую позицию он занимает во времена сомнений и испытаний» — и затем пишут эссе о соприкосновении этой цитаты с ценностями ФБР. Курс не говорит стажёрам, что думать. Он лишь говорит им, что они должны думать, об истории и институциональных ценностях. Последний раз, когда я проверял, курс оставался одним из самых рейтинговых периодов из их многих недель в Куантико.

Чтобы внедрить эту идею в сознание, я раздобыл копию записки от октября 1963 года Эдгара Гувера генеральному прокурору Роберту Ф. Кеннеди, в которой он просил разрешения вести электронную слежку за доктором Кингом. Подпись Кеннеди внизу этой записки на одну страницу, длиной всего в пять предложений, и не содержавшей значимых фактов, предоставляла эти полномочия без ограничения по времени и месту. Я положил эту записку под стекло в углу стола, там, где каждое утро просматривал заявки ФБР и Министерства юстиции на проведение электронной слежки в интересах национальной безопасности на территории Соединённых Штатов. Как и от Гувера, от меня требовалось лично подписать каждую заявку. Разница заключалась в том, что наши заявки направлялись в суд, и зачастую были толще моей руки. Как я объяснял сотрудникам, получить разрешение на проведение такого вида слежки — целая головная боль, и так и должно быть.

Я держал там записку Гувера не для того, чтобы критиковать Гувера или Кеннеди, а для напоминания о цене надзора и ограничений. Я не сомневаюсь, что Гувер и Кеннеди считали, что поступают правильно. Чего им не хватало, так это содержательной проверки их предположений. Не было ничего, что могло их проверить. Больно открыто смотреть на себя, но это единственный способ изменить будущее.

Рядовые члены ФБР очень позитивно реагировали на эту и другую инициативы, что я мог видеть по их ежегодному анонимному рейтингу меня в организации. Но я знал, что некоторые выпускники академии ФБР находились в растерянности, почему, казалось, я «нападаю» на организацию, которую возглавляю. Но практически всегда прозрачность лучше всего. Выкладывать на стол проблемы, боль, надежды и сомнения, чтобы мы могли честно обсудить их и работать над улучшением — вот лучший способ руководства. Признавая свои проблемы, мы получаем отличный шанс решить их самым лучшим способом. Глубоко засевшая боль с годами никогда не становится легче. А помня, и будучи открытыми и правдивыми в отношении своих ошибок, мы уменьшаем шанс повторить их.