Высшее благо

Он прибегнул к третьему варианту.

* * *

– Уехала? – удивился Йопонек, с озадаченным видом читая сообщение, которое передал ему Хаплиф. – Вот так взяла… и уехала?

– Не навсегда, – поспешил заверить чисса Хаплиф, попутно проводя кончиками пальцев по его волосам. Йопонек был изумлен, обескуражен и огорчен, но подозрениями не мучился. – Вы же видите, что она поехала понаблюдать за перелетом, а может, застанет еще второй и третий в той же местности. Вернется, как все закончится, а тут и мы с Селвиса поспеем.

– Но на это могут уйти месяцы, – возразил Йопонек. – Куда она поехала, если еще даже не оправилась от отравления?

– Скажете тоже, месяцы, – мы вернемся гораздо раньше, – успокоил его Хаплиф. – Недель через шесть, от силы восемь. Кстати, пока вас не было, ее проведывали медики. Вот, у меня есть их отчет, если хотите убедиться. Не волнуйтесь, с ней все в порядке.

– Надеюсь, – сказал Йопонек. Тревожные складки на его лбу так и не разгладились.

– Да и Селвис всего в нескольких днях перелета, – заметил Хаплиф. – Если ей станет хуже или просто надоест, она может в любой момент связаться с нами, и мы отправим за ней корабль. Зато наши специи уже прорастут.

– Знаю, – согласился чисс. – Просто… это на нее не похоже, она никогда вот так не оставляла меня.

– Чужая душа – потемки, – философски изрек Хаплиф. – Скажем, вы до недавних пор хотя бы знали, что она так увлекается перелетными птицами? Вряд ли. Думаю, она ломала голову, как отдать дань своему увлечению, чтобы одновременно и у вас появилась возможность заручиться покровительством советника Лакувива. Вот и нашла выход. Теперь сбудутся и ее, и ваши мечты. – Он в восхищении тряхнул головой. – Умница у вас невеста.

– Это да, – посветлел лицом Йопонек. – Ну что ж, раз она этого хочет, не будем мешать взрослому чиссу идти навстречу мечте. Когда вылетаем на Селвис?

– Нам хватит часа на сборы, – сообщил Хаплиф, снова скользнув пальцами по волосам юноши. В его душе еще теплилась печаль, которую, впрочем, стремительно поглощало сдержанное предвкушение внезапно открывшейся возможности на пути к желаемому, которой он мог воспользоваться.

И его даже не насторожило, что легенда, придуманная Хаплифом, была хрупкой, как паутинка на ветру. Йопонек поверил в то, во что хотел верить.

– Само собой, чем раньше мы улетим, тем быстрее закончим свои дела на Селвисе, и вы снова встретитесь.

– Справедливо, – признал чисс. – Так. Мне нужно умыться перед ужином.

– Ждем вас в салоне к семи, – напутствовал его Хаплиф. – Ах да… она просила передать. – Он протянул юноше брошь, которую дарил его невесте.

– Йоми не взяла ее с собой? – озадаченно спросил Йопонек, забирая украшение.

– Она сказала, что это залог вашего воссоединения, – пояснил Хаплиф. – Просила хранить брошь, пока не выпадет шанс снова надеть эту драгоценность на нее. – Он улыбнулся. – Может, на свадьбе?

– Ну а где же еще, – согласился юноша. Ненадолго замерев, он вгляделся в разноцветные завитки броши, а затем бережно спрятал ее в карман. – Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил Хаплиф. – Вы хотели пойти умыться. Ужинать мы будем уже в пути. – Он снова выдал улыбку. – Навстречу Селвису и судьбе.

* * *

Шесть часов спустя, убедившись, что Йопонек крепко спит, Хаплиф ненадолго вывел корабль из гиперпространства, чтобы сбросить бездыханное тело Йоми в пустоту космоса.

А еще он потрудился, чтобы туда же с ней отправились очаровательные рисунки ее облачного дневника – хитрая вязь, которая описывала все, что ей было известно об агбуи.

Глава 17

– Значит, там его полно, – сказал советник Лакувив, нежно поглаживая три металлические проволоки и ощущая странное чувство отрыва от реальности.

– Вот-вот, – подхватила Лакджиип, сидевшая по другую сторону его письменного стола. – А эти болваны понятия не имеют, на каком богатстве почивают.

– Похоже на то, – согласился Лакувив. – Они просто вручили вам это?

– По собственной воле и без малейшего колебания, – ответила она. – Они сказали, что сам по себе металл ценности не представляет, важнее мастерство, с которым ювелиры создают свои произведения.

Советник покачал головой:

– Идиоты.

Лакджиип пожала плечами:

– Смею предположить, что это касается всех деятелей искусства. Дай художнику сотню юниверов, которые можно потратить на краску и мольберт, и на выходе получишь картину, за которую кто-то выложит многие тысячи. Правда, в нашем случае затраты как раз обратно пропорциональны.

– Если хотите мое мнение, в искусстве за что ни возьмись – везде разброд и шатание, – заметил Лакувив. – Но это не наша забота. Когда приедет Хаплиф?

– Да вот-вот уже, – ответила помощница. – Я всего несколько минут назад разговаривала с пилотом, и он сказал, что они явятся по расписанию. – Она скривила губы. – Ах да: они взяли с собой Йопонека.

– Кого?

– Йопонека, – повторила Лакджиип. – Юношу из семьи Кодуйо, у которого в разгаре «год странствий». Это он познакомил вас с Хаплифом.

– Точно. – Лакувив наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как выглядел тот юноша. – Он еще здесь?