Высшее благо

– Хочу спросить вас о шахте, – произнес советник, провожая взглядом охранников, которые наконец исчезли за дверью. – Старшая помощница Лакджиип была поражена тем, как там все организовано, но мы с ней ломаем голову, есть ли там у вас и другие работники?

– Не пойму, к чему эти сомнения, – выдал агбуи. Артикуляция безгубого рта была особенно заметна посреди морщин, покрывавших его лицо. – Там полно работников: шахтеры, очистители, прессовщики, заготовители пищи. Кого еще не хватает?

– Вопрос был скорее в том, нанимаете ли вы для тех же самых целей представителей других народов? – уточнил Лакувив, неотрывно наблюдая за Хаплифом. – Скажем, некоторые инородцы идеально подходят для подземных работ: приземистого роста, с низкой потребностью в кислороде и способностью видеть в темноте.

– Ох, что вы, на это мы пойти не можем, – воскликнул агбуи, содрогнувшись всем телом. – Мы никому не доверяем до такой степени, чтобы пускать в шахты, поскольку у нас только два источника благосостояния: украшения и специи. Если мы лишимся залежей этого недорогого металла, само наше существование может оказаться под угрозой.

– Тем не менее нам вы показали свои заводы, – заметила Лакджиип.

– Но это же совсем другое дело, – растерянно протянул Хаплиф. – Вы – чиссы, отважные, честные и благородные. Вы обращаетесь с нами так же, как обращаетесь и со всеми прочими, кто точно так же держит свой нелегкий жизненный путь.

Лакувив не думал, не гадал – а поежился. Неужели инородец и правда настолько наивен?

– Ваша доверчивость, Хаплиф, не знает границ.

– Она произрастает из опыта и интуиции, – категорично заявил агбуи. – Мы три месяца бок о бок путешествовали с Йопонеком из семьи Кодуйо. Сначала он был нашим попутчиком, а затем стал другом. Благодаря ему я научился читать в сердцах и душах чиссов и убедился в благородстве вашей расы. Я доверю вам свою жизнь, советник Лакувив из семьи Зодлак.

На его лицо набежала тень.

– Правда и то, что в скором времени я собираюсь обналичить кредит этого доверия. Как вам известно, пираты уже однажды потрепали нас. Кто знает, не нападут ли они снова? Вдруг они совершат набег на наши шахты?

– Думаете, к этому дело идет? – спросил Лакувив, ощутив, как зашлось сердце. Вот она – долгожданная лазейка, к которой он хотел подтолкнуть собеседника, но не знал как. Однако тот, сам того не ведая, повернул разговор в нужное русло.

– Все возможно в нашей вселенной, – со всей серьезностью изрек Хаплиф. – Не сомневаюсь, что старшая помощница Лакджиип уже рассказала вам, что у агбуи нет средств, чтобы дать отпор врагам, поставившим себе цель погубить наш народ и отнять или разрушить все, над чем мы так усердно трудились.

– Да, да, конечно, – поддакнул советник. Можно подумать, кто-то в здравом уме станет разрушать забой с найиксом. Естественно, вслух этого произносить было нельзя. – Чем же мы можем вам помочь?

– Множество кораблей семьи Зодлак курсируют по окрестностям. – Хаплиф ткнул двумя длинными пальцами в потолок. – Они мощнее даже того корабля, который сопровождал наш грузовик. Я знаю: я их видел. Если хотя бы один такой отправится защищать нашу планету… Впрочем, я помню, каких трудов вам стоило выпросить у патриэля даже этот патрульный корабль. А заполучить другой, побольше, и вовсе непосильная задача.

– Как вы сами и сказали, все возможно в нашей вселенной, – ввернул Лакувив. – Я немедленно позвоню в резиденцию патриэля.

– О, – без особого энтузиазма обронил агбуи. – Да. Было бы замечательно.

– Как-то это невесело прозвучало, – заметил советник. – Что-то не так?

– Нет, что вы, – тем же бесцветным голосом произнес Хаплиф. – Прошу, не примите за упрек, советник Лакувив. Семья Зодлак запредельно благосклонна к нам. Просто… я не уверен, что патриэлю можно доверять. То есть в ее заботе о судьбе агбуи я не сомневаюсь, – поспешил добавить он. – Я уверен, что она ни за что не бросит нас в беде. Я всего лишь переживаю, что она может присвоить себе похвалы и благодарность за решительную и бескорыстную защиту нашей планеты, которые по праву должны принадлежать вам. Мне претит, что ваши старания будут принижены, а ваши труды погрязнут в лавине чужого хвастовства.

– Мне тоже, – мрачно кивнул Лакувив. Значит, не он один заметил, что Лакуни не прочь присвоить чужие заслуги. Хаплиф тоже разглядел в ней эту черту. – Как бы то ни было, дело не в согласованиях, а в том, есть ли у нас вообще время, чтобы ходить по инстанциям. Учитывая обстоятельства, думаю, мне следует напрямую связаться с патриархом.

Обвисшая кожа на лице инородца стянулась, образовав припухлость.

– Вам и это под силу? – не скрывая трепета, спросил он. – Вы можете вот так просто поговорить с благословенным правителем семьи Зодлак?

– Разумеется, – подтвердил советник. Конечно, не все было так-то просто. Прежде чем дозвониться хотя бы до приемной, ему придется прорваться по меньшей мере через два бюрократических заслона, не говоря уже о том, чтобы побеседовать с патриархом лично.

Но дело было важным и не терпело отлагательств, так что он был уверен, что преодолеет все препоны в кратчайшие сроки.