Высшее благо

Но если в те разы, когда он был вынужден водить за нос жену и дочь, он испытывал угрызения совести, то сейчас этого не было и в помине.

– Прискорбно, – сказала Лакуни, снова пригвоздив его взглядом. – Дайте знать, если найдется.

– Непременно, – кивнул Лакфро. – Вам позвоню первой.

* * *

– Виноват, верховный генерал, – произнес средний капитан Самакро. – Мне нечего добавить к сказанному.

– Понимаю. – Ба’киф, сидевший по другую сторону стола, прожег его взглядом. Никого не удивляло, что все подчиненные Трауна дружно выдавали одну и ту же версию: «Реющий ястреб» подвергся нападению, был частично выведен из строя и даже взят на абордаж, и только удачное появление «Сорокопута» с флотилиями семей Зодлак, Иригал и Поммрио спасло его от гибели. Члены абордажной команды, посаженные в корабельный карцер, впоследствии были найдены мертвыми: сработали крохотные устройства самоуничтожения, вживленные в их организмы неизвестным заказчиком.

Командира «Сорокопута», среднего капитана Апроса, все три причастные семьи готовы были носить на руках. Апрос, в свою очередь, от всего сердца публично поблагодарил семейные флотилии за своевременное прибытие, благодаря чему «Реющий ястреб» избежал катастрофы. Семьи с достоинством приняли эту благодарность, подчеркнув, что в первую очередь все они чиссы, а уж потом Зодлак, Иригал и Поммрио. На этой ноте инцидент, к всеобщему удовлетворению, был исчерпан.

Каким-то образом им всем удалось уйти от объяснений, что они делали в такой дали от территории Доминации.

Хуже всего, что Ба’киф, наверное, никогда не узнает правды. С тех самых пор, как на кораблях Доминации начали задействовать «идущих по небу» и окутали их работу покровом тайны, в правилах и инструкциях появилась любопытная, но неустранимая коллизия. Офицерам мостика, которые были в курсе работы «идущей по небу», было запрещено рассказывать о любых ее действиях даже другим коллегам, которые тоже были посвящены в секрет. А остальным офицерам и воинам на борту чисского корабля полагалось следовать приказам, ничему не удивляться и в целом заниматься своим делом, не интересуясь чужими.

Траун каким-то образом вовлек «идущую по небу» в операцию над той захолустной планетой. В итоге рассказать о произошедшем Ба’кифу вправе был только сам Траун.

В обычной ситуации верховный генерал вызвал бы старшего капитана к себе в кабинет, чтобы вытрясти из него всю информацию. Но по какой-то странной прихоти судьбы все три причастные семьи, так же как и их разрозненные покровители в Синдикуре, вдруг в едином порыве начали пресекать все вопросы флотского начальства и самого Ба’кифа в частности. Их собственные показания о прервавшейся атаке на семейные корабли и о том, как вражеский грузовик, убегая, безуспешно попытался уклониться с пути спешащих в ту же сторону канонерок, без единого разночтения подтверждали слова офицеров «Реющего ястреба». Синдикура объявила дело закрытым и твердо намеревалась похоронить его в архивах.

Союзники семей Иризи, Даскло и Плих из кожи вон лезли, чтобы оградить старшего капитана из семьи Митт от допросов, которые почти наверняка сулили ему неприятности. При всем при том, что именно к этому офицеру из семьи Митт они испытывали острую неприязнь вплоть до ненависти.

Вот такой загадочный парадокс под соусом таинственности.

– Может, вы передумаете, если я пообещаю, что вся информация останется конфиденциальной? – в последний раз закинул удочку Ба’киф.

– Виноват, верховный генерал, – без выражения повторил Самакро. – Я неукоснительно руководствуюсь действующим приказом. Спросите лучше у старшего капитана Трауна.

Ба’киф внимательно на него посмотрел. Что-то в тоне офицера его насторожило…

– Вам не нравится Траун, да, средний капитан?

Самакро ответил не сразу:

– Разрешите говорить откровенно, сэр?

– Разумеется.

– Верно, сэр, он мне не нравится, – признал Самакро. – Мне кажется, он понятия не имеет, как протекает жизнь за пределами флота, и не особо воодушевляет офицеров и воинов, которые, по идее, должны за ним и в огонь, и в воду. Он доводит любую ситуацию до крайности, слишком вольно толкует приказы, и в глазах ветеранов флота его поведение в целом весьма зазорно.

Офицер будто бы собрался с духом.

– Но это не играет никакой роли. Боевыми действиями он командует выше всяких похвал, а корабль знает как свои пять пальцев. Даже самые дикие его домыслы, как правило, сбываются, и он всегда вытаскивает нас из передряг. Всегда.

– Слова достойного первого помощника, – одобрил Ба’киф.

– В том-то и суть, сэр, – кивнул Самакро. – Я первый помощник капитана на «Реющем ястребе». То есть старшего капитана Трауна. Что я субъективно к нему испытываю, не имеет никакого значения. Я офицер флота, он мой командир, и я буду следовать за ним и надлежащим образом выполнять его распоряжения. Вот и весь сказ.

Верховный генерал чуть склонил голову к плечу.

– Как я и сказал, средний капитан: вы достойный первый помощник. – Взмахом руки он указал на дверь. – Можете идти. Благодарю за уделенное мне время.