Читаем Высшее Магическое Учебное Заведение полностью

Я подошла поближе. Говорят, если посмотреть в него, то увидишь свое будущее. Наверное, этот метод должен работать, как картинки-кляксы Фрейда. То есть, что у человека на уме, то он и должен увидеть в клубах тумана. Правда, теперь никто не может относиться к этому серьезно, после предыдущего распределения по факультетам. Тогда, сильно подвыпившие студенты, отмечавшие успешно закрытую сессию, проходили по холлу, пытаясь всей толпой незаметно просочиться в общежитие. И кто-то предложил узреть свое будущее. Говорят, отголоски их хохота еще три дня можно было услышать в самых дальних уголках замка. Ибо солидная доза алкоголя конкретно так раскрывает магическое восприятие. Чего только они не увидели: лысого суслика, курящего трубку; перевернутую улитку, играющую на саксофоне; созвездие большой медведицы в форме сапога (вот это до сих пор самая большая загадка).

Тут я увидела в своем ближайшем будущем кое-что другое. Червонный король. Или как там цыганки говорят?

– Привет, Вить.

Однокурсник, стоящий за моей спиной, плюс скрывающийся в тени колонны подскочил на месте:

– Как ты узнала, что я здесь?!

– А ты не знаешь? – я величественно обернулась. – Я очень плохо вижу, поэтому ловлю движения на слух. Я услышала, как бьется твое сердце.

– Правда?!

Я засмеялась:

– Да нет, просто ты в магическом шаре отразился.

Он надулся:

– И зачем было обманывать?

– Я не обманула! Я действительно плохо вижу. Просто шар искажает объекты, вытягивает. А ты-то чего прячешься?

Витя просиял:

– Я нашел тайник!

– Настоящий? Или как в прошлый раз?

– В прошлый раз тоже был настоящий! – возмутился Витя.

Я закатила глаза:

– Витя, если в стене не хватает трех кирпичей, это еще не значит, что там тайник…

– Пойдем, покажу!

Парень провел меня по темному коридору вглубь института, там дальше находились учебные аудитории.

– Смотри!

В коридоре, сбоку, вдоль стены стояла кованая ограда, напоминающая решетку камина или просто кованый заборчик… Хмм. Вот сказала сейчас и задумалась: а зачем забор стоит вдоль сплошной стены? Чтоб никто в нее не врезался? Хотя, для нашего заведения это не самая глупая предосторожность.

– Сейчас! – нагонял интригу Витя.

Он поднял ладонь с перстнем и начертал в воздухе руну открытия. И кованая ограда мгновенно пришла в движение: она слегка задрожала, потом в сопровождении шороха каменной пыли медленно начала отодвигаться вперед, причем, прямо с частью кладки стены!

– Ого!

– Видишь?!

– Эээ… А это все?

Мой последний вопрос был адресован ограде, которая отодвинулась сантиметров на тридцать.

– А дальше она отодвигаться не будет?

– Нет, а зачем? – удивился Витя.

– Это, что, тайник для дистрофиков?! – возмутилась я. – Как туда пролезать-то?!

– Да ты попробуй! – радостно предложил парень. – У меня получилось, смотри!

И он с кряхтением протиснулся внутрь:

– Давай сюда!

– Там место хоть есть?

– Да!

– Ладно…

Я выдохнула, втянула живот и с трудом пролезла внутрь, конкретно так вытерев каменную крошку со стен.

– Береги голову. – заблаговременно посоветовал Витя.

Оказалось, внутри еще и потолок был такой низкий, что приходилось ходить полусогнувшись.

– Отлично, тайник для дистрофичных гномов. – пробурчала я. – Ну и что тут?

Лично я ничего особого не заметила в тусклом свете наших магических колец. Да тут и замечать-то было нечего, «тайник» был пуст.

Витя с гордостью проговорил:

– Посмотри на стену!

Оказалось, что на стене, той, что находилась в глубине тайника, было какое-то изображение, такое, выпуклое, как бы налепленное на стену. Изображение это изображало… линию. Изогнутую линию.

– Ну? – спросил мое мнение надувшийся от гордости однокурсник.

– Интересно. – вежливо сказала я.

Не, ну если учитывать, что до этого момента Витя находил на стенах только надписи, сделанные другими учениками, то это определенно прогресс…

– Я думаю, это что-то значит. – многозначительно сказал парень.

– Угу. – сказала я, чтобы поддержать беседу.

– Этот замок полон тайн и секретов.

– Это точно. – согласилась я.

«И как нас всех до сих пор еще не разогнали?» – главный секрет нашего института.

– Но я разгадаю его. – Витя потер руки с видом злобного гения.

– Пойдем, поздно уже.

* * *

Мы побрели обратно к холлу, а точнее к лестнице, ведущей к нашему общежитию.

– Вить. – окликнула я товарища. – А ты уже выбрал, какую гильдию выберешь?

– Серую, конечно! – последовал немедленный ответ.

– Почему «конечно»? Ты прям ни минуты не сомневался?

Парень усмехнулся:

– Еще чего! Да я только ради нее и поступил в институт! Жду не дождусь распределения…

– Да, а почему?

– Я не вижу смысла в этих общих…

– Да, нет. – перебила я. – Я про другое. Почему серая?

Витя недоуменно похлопал ресницами:

– Ну как же? История! Древняя магия, тайны… Я с детства этим грежу! Эх, жаль только Рогволд исчез, я бы не прочь лично у него поучиться. Такой человек был…

– Да? – спросила я без энтузиазма.

– Конечно! Хотя, с другой стороны, это вполне логичное завершение жизни великого человека. Пасть, спасая жизни всего человечества. – с пафосом изрек он.

Я хмыкнула:

– А ты правда в это веришь?

– В смысле? – не понял парень. – Тут не во что верить. Есть точно установленные факты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия