- Па-ап, ну открывай уже! - в ту же секунду послышался звонкий девчоночий голос и в калитку чем-то глухо стукнули. Алтай взвился на дыбы и радостно заскулил-залаял. - Ты же знаешь - это я!
- Знаю-знаю, - Святослав дежурным жестом соединил подушечки безымянных пальцев, снимая защиту, и взмахнул рукой, образуя между крыльцом и навесом калитки нечто вроде полупрозрачного купола, дождь с которого стекал по краям, капелью падая в траву по сторонам дорожки. - Алтай, сидеть! - уже на ходу приказал он псу.
Калитка распахнулась, и во двор, размахивая ярко-розовым пакетом, фурией влетела девочка-подросток, и, не раздумывая, кинулась на шею направляющемуся ей навстречу Святославу. Тот поймал ее в объятья и, пасмурно кивнув вошедшему вслед за дочерью Даниилу, крутанул девчонку на месте, словно невзначай опустив ее на ноги спиной к дому и прислонившейся к косяку Тамаре.
Девушка удивленно взглянула на оборотня, но тот лишь неопределенно пожал плечами. Алтай, честно исполнявший приказ "сидеть", заливался разносившимся на всю округу лаем.
- Пап, ты извини, что я не предупредила! - затрещала девочка. - Просто я Даниле позвонила, а он как раз в городе был, ну и забрал меня с собой! Мама была не против, у нее там свои дела, ну ты понимаешь...
- Кому? - не дав увести разговор в сторону, строго переспросил Святослав.
- Ну
Оборотень насмешливо фыркнул за его спиной, и в голос Святослава ядовитым плющом вплелись ледяные ноты:
- Мила!
Девочка вскинула на отца нахмуренный взгляд, но уже через несколько секунд обиженно отвернулась, проиграв бой. Взгляд ее скользнул по конуре, возле которой, уже охрипнув от недостатка внимания, лаял Алтай, и девочка, вывернувшись из объятий Святослава, подбежала к нему, запустив пальцы в густой белый мех и мужественно терпя, как пес старательно облизывает ей щеку.
- Привет, Тамара, - Данила тем временем прошел по дорожке и, поднявшись на крыльцо, аккуратно поставил на веранду дорожную сумку и пару пакетов с которыми приехала его спутница. - Освоилась хоть немножко?
- Ну... - склонила голову Тамара, давая оборотню самому додумать свои мысли. - Можно и так сказать.
- Привыкнешь, - уверенно ответил ей Даниил, и, как ни в чем не бывало, взял у нее из рук ополовиненную чашку с кофе и, сделав глоток, отдал обратно. Девушка возмущенно насупилась, заставив его легонько улыбнуться: - Кстати, у меня для тебя есть новости.
Тамара хотела было спросить "какие", но вдруг почувствовала на себе обжигающую волну ненависти и медленно, с удивлением повернулась в ее сторону.
"Волна" исходила от девочки, по-прежнему сидящей возле Алтая. Застыв в напряженной, словно изваяние, позе, она не мигая смотрела на Тамару, по всей видимости заметив ее только сейчас. Пальчики девочки изо всех сил сжимали шерсть пса, невольно заставляя замереть и его.
- Тамара, познакомься - это моя дочь, я про нее рассказывал, - поспешил вклиниться в повисшую тишину Святослав. - Мила - это Тамара.
Мужчина намеренно выделил центральную фразу, но девочка была не в состоянии его услышать.
- Папа?.. - тихо проговорила она. - Пап, ты что опять?! Ну ты же обещал мне, пап!.. - в голосе Милы послышалась дрожь, глаза наполнились слезами. К глухой ненависти примешались ярость и горячая нестерпимая обида, болезненной волной ударяя Тамару в грудь. Девочка вскочила и, швырнув на мокрую траву пакет, опрометью бросилась к калитке. Яркие разноцветные зефирки и конфеты пестрой россыпью разлетелись по траве, к безмерной радости Алтая подкатившись и к его будке.
За магической завесой хлестал ливень, быстро поглотив беглянку и наверняка несколько остудив ее пыл. Но упрямство в семье видимо передавалось по наследству.
- Мог бы и предупредить! - раздраженно бросил другу Святослав. -
Оборотень, нахмурившись, взглянул на Святослава:
- Ты в свой телефон почаще заглядывай, отец семейства!
Маг досадливо хлопнул себя по карману и, не обнаружив сотового, разозлился еще больше.
- Я бы на твоем месте не стал ее догонять, - продолжил Даниил. - Как жить и с кем жить - твое личное дело. Она должна это осознать.
- Много ты понимаешь! - огрызнулся Святослав и, пинком распахнув калитку, направился вслед за дочерью.
Когда они вернулись обратно, ночь уже полноправно завладела миром, выпустив погулять средь тяжелых, напитанных влагой облаков, тоненький, нервно подрагивающий месяц.