Высший пилотаж (СИ)

- Так вот, лисички мои. - Кузьмич набирал обороты. - Пригласил я, значит, Нибааль в "Castle". Это паб такой в столице Туманного Альбиона.

Пусть он и далеко от центра и недешев даже для преуспевающего кадрового разведчика, зато в нем приличная публика: преподаватели разные, наркоторговцы, трансвеститы с геями и прочий ученый люд. А пива так просто море!

А так как она ничего из спиртного не пила из-за религии, то я и напабился в одиночку. Вот такая история.

Бывалый чекист взял "Посольскую" в свои чистые руки и распределил остатки. Потом залез в рюкзачок, достал колбасу и произнес: "За восстановление дипломатических отношений с Грузией!". Тост был решительно поддержан. "Микояновская" так и зависла в жилистой длани Кузьмича, поэтому я элегантно занюхал ремешком часов, а Никитичне сунул под нос циферблат.

- Кузьмич, - разволновалась она, да так сильно, что из глаз-щелочек заструились слезы. - Ты уж не увиливай, договаривай до конца. Не будь депутатом, трендящим черти чего. Рассказывай, как завербовал Аль-Каидочку? И что с ней стало потом?

В ответ Кузьмич шустро схрумкал сырокопченую, прижался багровой щекой к засаленному окошку и захрапел.

***

- Станция "Трудовая"! Без остановки!

***

- Ну что, довольны? - Никитична смотрела на меня так, словно я ее поимел и не заплатил. - Выполнили задание Аль-Каиды?

- В смысле?

- В прямом. Споили советского чекиста-разведчика, завербовавшего Аль-Каидную ливанку!

Я решительно призвал для обсуждения заявленной темы "Парламент" и, "открыв заседание", робко напомнил.

- Вы, кажется, что-то говорили о трендящих депутатах?

Никитична мгновенно оживилась и выпалила.

- А то как же! Сидят там на Охотном ряду в тепле да кнопочки отжимают. По себе знаю.

- ??

- А что, непохоже? Давай, Аль-Каида, наливай бывшей депутатше от партии власти. Выкладываю на закусь, так уж и быть, добрый шмоток сала. Брат Миколка прислал из Незалежной. - И она оприходовала столик-ноутбук кусочком розовой свиной грудинки размером со спичечную коробку. Я настругал его на тонкие дольки и предложил: "За урегулирование газовых споров с Украиной!".

Тосты сыпались как из рога изобилия. Мы пили "за" отмену экономических санкций в отношении Ирана и "против" размещения Соединенными Штатами систем ПРО под носом у России; "за" воскрешение Союзного государства Белоруссии и России и "против" повышения пенсионного возраста во Франции; "за" признание ООН независимости Абхазии, Южной Осетии, страны Басков на севере Испании, подмосковного Дмитрова в центре европейской России и "против" сокращения служащих лондонского метро. "За"... и "против"..., "за"... и "против"...

На исходе "Золотого кольца" к нам подсел товарищ в штатском с огромным пакетом из "Ашана" и кровоподтеками на шее. Фальшиво откашлявшись, он гнусаво пропел.

- Хорошо сидите.

- Да уж, Мефодьич, славно гуляем. Присоединяйся! - И Никитична придвинула к нему пустую посудину дрыхнущего Кузьмича.

- С тебя штрафная.

- Не могу, я на дежурстве, - поморщился Мефодьевич. - Ты же знаешь, наш брат дожен быть на службе завсегда трезв как стеклышко и тише воды, ниже травы. Хотя... - И он решительно наполнил пластиковый сосуд.

- Ну, за наше славное ФСБ! - прохрипел он на весь вагон и немедленно выпил.

***

- Станция "Икша"!

***

- Скажи, Никитична, сколько тебе годков, - полюбопытствовал он, занюхав тыльной стороной ладони.

- Осьмнадцать, - скокетничала она и, скрепя сердце, вытащила из бюстгальтера соленый огурец толщиной с карандаш.

Я принял сигнал и выпустил на свет Божий "Черного соболя".

- А тебе можно дать гораздо меньше, - страфаретничал Мефодьич и подставил рюмаху.

- Меня как из Госдумы погнали, так я и сбросила тридцать годков, - польщенная Никитична освежила емкости, а я постругал на столике из ноутбука то, что считалось огурцом. Поверхность моего элитного широкоформатного "Toshiba Qosmio X770-11R PSBY5E-02M01TRU" приобретала вид полотна эпохи имрессионизма.

- А за что Вас из Думы... тово...? - полюбопытствовал я. - Вы, наверное, выступали в защиту простого народа и не вписывались в команду? - И, пользуясь случаем, предложил помянуть Всеобщую Декларацию прав человека. Мефодьич освежил емкости.

- Да Аллах с тобой, Аль-Каида! - загоготала Никитична. - Что ты такое несешь? Я что, похожа на тех, кто заботится о людях а-ля Хованская? (Галина Хованская - депутат Государственной Думы России, отстаивающая жилищные права граждан.)

Нет уж, дудки, до этого я никогда не опущусь. А вот за Всеобщую Декларацию выпью. Более безумного документа не припомню. Нет, вы только вдумайтесь. Она извлекла из потайного кармашка панталонов студенческую шпаргалку и процитировала:

"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства".

Ужас! Кошмар! Вот Кузьмич дрыхнет. Ну какая он мне ровня? Да этот пень все операции проваливал, что в Лондоне, что в Париже. И даже в Минске. Батьку в девяностых пытался завербовать, а тот ему дал в рыло. А еще он ...

В этот момент Кузьмич пробудился. Он затряс головой и рассек ладонью воздух.