Высший пилотаж (СИ)

- Да имелся, только недействующий, - поморщилась она. - Зато какой он был ласковый, мой хомячок! Импотенты все нежные. Не то, что такие озабоченные выродки, как ты, Аль-Каида. - Никитична извлекла из "Уринотерапии..." фотографию. - Вот посмотри, какой красавчик.

На меня уставился лысый узколобый прыщавый циклоп в спортивном костюме от "Bogner" и шахматной доской под мышкой.

- Этот элитный прикид тоже я ему справила. - Никитична сплюнула и угодила на дырявую штиблету внимавшего ей по стойке "смирно" почетного вахтера. - Калигуленчик мой тащился от шахмат. Играть совсем не умел, но страсть как любил. Они его и погубили. - Никитична всхлипнула. - Резался он с соседом по психушке в Яхроме, а правил-то не знает, ходил лошадью как королевой. Тот и забил мою цыпу доской до смерти.

А рехнулся мой хомячок оттого, что я резко обнищала, лишившись депутатской кормушки. Стал бросаться на людей, а меня полоснул по лицу ножичком и мочку уха откусил. - Никитична величаво откинула прядь рыжих с перхотью кудрей. - Вот я и определила его опять же поближе к своей дмитровской берлоге, в Яхрому. Из госдумовской хаты меня сразу же выкинули, а ту, что прикупила моему суслику, суд признал собственностью МВД. Я так и не поняла, с какого рожна. В ней сейчас наркопритон.

Никитична выудила из бюстгальтера моего опохмельного "Черного соболя" и смачно приложилась к нему.

- Я, Аль-Каида, начальствую сейчас "мамкой" по всему Дмитровскому району. - "Зверек" юркнул в свою норку. - А Глафира, на костыли которой ты пялился, "госпожой" у меня шустрит. Тридцать рабов имеет, в том числе из руководства районной Администрации, силовиков и прочих уважаемых структур. И чем крепче их лупит, тем они размашистее платят. А одного полковника чуть даже не зашибла каблуками насмерть. - Никитична скосилась на чекиста Мефодьича. Тот сделал вид, что смотрит в окно. - Не хочешь ли и ты записаться к ней на сессию? Глафирка к нам перевелась из директрис средней школы. Вишь какие у меня кадры! Филиппок - племяш ее от сеструхи Варьки. Та промышляет криминальными абортами, а до этого заведовала детской поликлиникой. Так что у нас тут все чин-чинарем! Все схвачено, за все уплачено.

А тебе, Аль-Каида, девочка на ночь не нужна? - "Мамка" похотливо причмокнула. - Хотя на что ты, пучеглазый жупел, способен? - Она брезгливо скривилась. - Разве только какая-нибудь трижды полоумная из той же яхромской дурки ляжет с тобой в одну койку.

Кстати, Мартыновна, которая произвела тебя в "Аль-Каиду", тоже из этого заведения, то бишь из яхромской психиатрички ? 9, самой крутой в Подмосковье. Ее выпускают на один день, а сейчас она возвращается из Центрального аппарата Лубянки и соскочит в Яхроме вместе с тобой. В родную lunatic asylum возвращается. В лучшие времена корпела она философом, заведовала кафедрой в высшем учебном. А съехала из-за Иммануила Канта. Стала копаться в себе, и вот результат. В дурке Мартыновну так и зовут - "вещь с себе". Кстати, могу и тебя в нее устроить, если захочешь подлечиться мальца.

(Я душевно поблагодарил и пообещал непременно воспользоваться услугой, когда превращусь в философский камень и обрету, наконец, истинную духовную свободу.)

- А что она делает на Лубянке? - не переставал я удивляться. - Ее там лечат?

- Не лечат, а инструктируют, - важно поправила дмитровская "мамка". - Полковник Мефодьич (вот этот самый) - куратор ее. Она ходит у лубянских "ребят" в особо ценных агентах, и он транспортирует Мартыновну раз в неделю в Москву на смотрины.

А специализируется она на таких, как ты, злобно квакающих супротив власти. Мы тут в нашем районе все и обо всех знаем, в том числе и о дачниках-неудачниках. Так что можешь передать там своим на Радио Свобода, что недолго ей осталось хайло гнилозубое разевать. Очень скоро...

Я так и не узнал, что же такое должно случиться "очень скоро". В дело вступил полковник Мефодьич.

- Мартыновна! - скомандовал он. - Готовься, выходим!

"Вещь в себе" на другом конце вагона вскочила и, лихорадочно толкая сумку-тележку, заструилась к выходу.

***

- Станция "Яхрома"!

***

Я тепло попрощался с попутчиками, а Никитичну даже чмокнул в щечку с отметиной от "Калигулы", и вышел на платформу. Мефодьич с подопечной шли сзади и напевали "Похоронный марш" Фридерика Шопена. Сумкой-тележкой рулил постоянный клиент тетушки Глафиры. Я поднялся на мост.

***

Мартыновна набросилась на меня как пантера и столкнула вниз на железнодорожные пути. Я повис на высоковольтных проводах, зацепил ногой опору эстакады и через мгновение превратился в горстку пепла, а эту зарисовку продиктовал с того-нашего света издателю "Высшего пилотажа".

Расписание электрички по маршруту