Высший разум

Вадим склонился над сплетённой Лизой верёвкой — времени оставалось в обрез, не до разглядываний струсивших товарищей по несчастью. У него и без унылого лика Мирона сердце стучало прямо в ушах!

Пять минут.

На сколько минут он ошибся? На пять? На десять? На две?

Секундная стрелка прогулочным шагом миновала круг. Вадим быстро привязал последнюю гайку. Всё, больше гаек нет, да и верёвка коротковата. Ну и ладно.

Он посмотрел на ребят, нашёл глазами кучку черепов. Она получилась приличной. Надо бы сказать, чтобы кидали почаще, главное — отвлечь…

И тут Лиза ойкнула, и Вадим обернулся: на ровной бетонной стене темнел прямоугольник.

Он был похож на рисунок, но с каждым мгновением превращался в проём. Ещё пять ударов сердца — и в проёме возникли знакомые уроды.

Вадим поднялся и заставил себя шагнуть им навстречу.

Ноги послушались не сразу.

Он мысленно ругал себя, бурчал, что монстры — не настоящие, вспоминал разных тварей.

Немного помогли компьютерные игры, где уже приходилось мочить и зомби, и техновампиров. Ведь не драконы же… Вперёд!

— Лиза, кидай! — крикнул он и двинулся на уродов.

Ноги пытались заплетаться, цеплялись за ровный бетон пола, но уже не так упорно, как им хотелось бы.

„Это не по-настоящему. Это иллюзия. Нас, наверное, усыпили, или ещё как“, — убеждал себя Вадим».

Сзади раздался визг Лизы.

«Почему она не кидает?»

— Лиза! — крикнул Вадим, не оборачиваясь. — Кидай!

И тут череп с хрустом врезался уроду прямо в башку. Ещё один!

Монстр завертел головой, разыскивая обидчика.

Пользуясь моментом, Вадим прыгнул вперёд и с силой крутанул кистень.

Попал! В круглой голове чавкнуло, из вмятины потёк густой зелёный сироп.

Вадим от удивления замешкался, и лишь по случайности успел увернулся от железной руки монстра.

Он не удержал равновесия, упал на четвереньки и поскакал обратно к куче.

Уроды побежали за ним, неуклюже топая.

Вадим сумел встать на ноги, вильнуть в бок, обойти «красавцев» сзади и снова броситься в атаку.

Адреналин (или что там должно было выделиться у него в крови?) пробудился, наконец. Он ощутил, как его захлёстывает горячий азарт.

Прыжок вбок! Под страшную руку и снизу… Бац!

Промах. Кистень скользнул по зелёной бугристой спине урода, не причинив ему особенного вреда.

Ещё один череп гулко врезался в стену.

Промах!

«Почему Мирон не кидает бола?»

Но думать было некогда. И оглядываться на ребят — некогда!

А вот обойти монстров сзади оказалось верным решением. Они замешкались и, потеряв Вадима, топтались теперь на месте.

Кряк!

Вадим прыгнул, размахнулся! Удар!

Голова левого урода треснула, как переспевший арбуз!

Монстр закачался, замахал клешнями, пытаясь в предсмертном усилии нашарить юркого врага.

Вадим отпрыгнул, но не рассчитал — наткнулся лбом на железную руку второго монстра.

В голове аж взвизгнуло от удара, ноги подогнулись, ослабев в коленках.

И тут первый урод пошатнулся и рухнул прямо на Вадима, придавив его своей тяжеленой тушей!

«Горло, — ещё успел подумать Вадим, задыхаясь. — Горло! Как же бо…»

Глава 8

Господин Мнге промёрз до костей.

Конечно, промёрз он лишь мысленно, но и это ужасно измотало его.

Он отключил температурные рецепторы сарха, но «зрение» и «слух» его просто вопили: «Внимание, холод»!

Мозг реагировал. Нейрогормоны отравляли искусственную кровь, сарх не успевал их нейтрализовывать…

И вот, казалось бы, нечему мёрзнуть, а Мнге мысленно холодел, как люди холодеют иногда от страха.

Ему давно пора было перестроить гормональный баланс на «зимний», снизить чувствительность виртуальных рецепторов…

Он жил в этой постоянной зиме третий сезон. Его первые ученики уже стали студентами, а он всё никак не мог решиться. Ведь отключённые реакции постепенно атрофируются. Медленно. Но чем чаще их отключаешь, тем вернее.

Что он может? Склонять голову, принимая уважительную позу?

Какие жалкие следы былых рефлексов…

И вот уже жизнь становится глуха и почти неощутима. Она лишь флёр настоящей — с её голодом, скручивающим внутренности, с всепоглощающей яростью, с опьянением битвой.

Искусственно снизив чувствительность остатков мозга к холоду, Мнге мог остаться вообще без неё. Отклик мог угаснуть совсем.

Но ведь холод не вечен? А горячий песок… Песок всё ещё вызывал в нём воспоминания о том, как он сам был когда-то игривым и юным.

Потому господин Мнге не торопился покончить с эмоциями. Он знал о грани, где ты — это уже вовсе не ты. И ценил свою самость.

Однако каким бы он ни был, поставленные Теплейшим задачи нужно было решать.

Мнге не привык переваливать на чужие плечи бремя, что предлагают нести самому. Слова Теплейшего он принял, прежде всего, на собственный счёт. Да и кого ещё он мог загрузить дополнительно из своей и так перегруженной команды?

Часть сотрудников Мнге оставил в соседнем городе, там тоже нельзя было бросить всего три года как открытый центр. На новое место с ним прибыли четверо людей и четверо молодых живых. Холодных. И все они работали сейчас на износ. Рове отслеживал личинок и создавал базу данных, близнецы тестировали новичков в виртуальных пещерах, Кох координировал работу.