Выстрел (ЛП)

— Звучит удивительно, — говорю я, потягивая вино и наблюдая, как он легко двигается по кухне. — Кто научил тебя готовить?

— Моя мама. Вспоминая то время, когда я был еще ребенком, я помню, как она ставила стул у плиты, чтобы я мог на нем стоять. Я мог наблюдать и помогать ей, когда понадобится что-нибудь помешать. В конце концов, она стала позволять мне разбивать яйца и выполнять простые поручения, — говорит он мне, когда собирает овощи и опускает их в сотейник. — А когда я стал старше, мы с ней вместе стали готовить более сложные блюда.

— Кажется, у тебя прекрасная мама.

— Такой она и была.

— Была? — спрашиваю я, и когда слово вылетает изо рта, он смотрит на меня и говорит:

— Однажды, — то же слово, которое он произнес, когда я спросила, почему ему требуется все контролировать.

— Что насчет тебя? — спрашивает он. — Ты любишь готовить?

— Я никогда не училась.

— Твоя мама никогда не учила тебя? — спрашивает он.

Я качаю головой, зная истинную правду, что у меня никогда не было матери, но ведь Деклан знает лишь ту ложь, которую я ему поведала о моей семье, поэтому я отвечаю:

— Нет. Она много работала и редко бывала дома. Мне нравится наблюдать за Кларой, когда она занимается приготовлением блюд. Иногда она разрешает мне помогать ей, но не часто. Я делаю почти столько же, сколько позволяла делать тебе твоя мама, когда ты стоял на стуле рядом с ней. Я только мешаю еду и наслаждаюсь ароматным запахом.

Я вижу, как маленькие морщинки становятся глубже в уголках его глаз, когда он смотрит на меня и смеется.

— Я просила Беннетта немного сократить ее расписание, чтобы я могла делать по дому больше вещей, но он отказывается. Клара работает у него долгое время, и ему очень нравится знать, что она присутствует в доме.

Деклан смотрит на меня пару мгновений, когда я заканчиваю говорить, затем разрывает тишину, произнося:

— Иди ко мне.

Жестом он приглашает присоединиться к нему.

— Зачем? — подозрительно спрашиваю я.

— Затем, что я собираюсь научить тебя готовить, дорогая.

Я улыбаюсь, поднимаюсь со стула и подхожу к нему. Он тянется и берет головку чеснока, располагая его на разделочной доске, затем передает мне нож.

— Я обжарил его ранее. Чеснок всегда вкуснее, если его обжарить, — терпеливо объясняет он мне, когда я смотрю на него и киваю. — Очисти два зубчика и затем расположи нож горизонтально.

Я выполняю все, как он говорит, очищая чеснок. Деклан становится у меня за спиной и накрывает ладонями мои руки, располагая нож горизонтально над зубчиками, и затем хватает запястье моей другой руки.

— Теперь сожми руку в кулак и опусти поверхность ножа, чтобы он раздавил чеснок, — инструктирует он.

С его рукой на моем запястье я сжимаю кулак и опускаю нож, раздавливая чеснок.

— Идеально, — бормочет он мне на ушко. — Сделай так же с другим зубчиком.

Он держит свои руки на моих, пока я повторяю действия. Затем он помогает мне приготовить соус для курицы, подсушивая миндаль и измельчая лук шалот и грибы. Когда я залила все это шампанским, он помог мне расположить курицу на блюде и залить ее поверх соусом.

— Ты бы не могла включить духовку? Она автоматически установлена на температурном режиме 350, поэтому просто нажми на «выпекать».

— Хорошо, — говорю я, иду к духовке и включаю ее.

Я наблюдаю, как Деклан заканчивает, и когда духовка издает сигнал, он ставит все в нее и устанавливает таймер на тридцать минут.

— Из-за чего ты так улыбаешься? — спрашивает он, вставая передо мной.

— Из-за тебя.

— Почему это?

Вытягивая руки и обнимая его за талию, я говорю:

— Ты нравишься мне таким, — эти слова выходят искренними.

— Каким таким? — спрашивает он и делает шаг ближе, пробегая рукой по моим волосам и приподнимая мою голову к его.

— Вот таким. Ты такой спокойный, в черных джинсах и футболке, учишь меня делать что-то новенькое. Мне нравится милый Деклан, — тихо говорю я, всматриваясь в его изумрудные глаза.

— Ты намекаешь, что я не всегда милый?

Я начинаю хохотать, а затем отвечаю:

— Большую часть времени ты засранец.

Он откидывает голову назад и начинает смеяться, и звук его смеха заставляет и меня заливаться смехом сильнее. На его губах играет широкая улыбка, когда он снова смотрит на меня. Он соглашается, возвращая мне мои слова:

— Мне приятно, что тебе это нравится.

— Боюсь даже спрашивать, — дразню я его.

— Не смей никогда бояться, — говорит он, затем добавляет: — Ты нежная. И мне это нравится, но ты не показываешь этого часто.

Его слова мгновенно отражаются на моем лице, когда он проводит рукой по моим щекам, говоря мне:

— Мне так нравится, когда ты со мной нежная.

— Это нелегко для меня.

— Знаю, но хочу этого от тебя.