Выстрел в лицо

Брунетти быстро перевел эту фразу с языка Патты на нормальный итальянский: это значило, что Патта хотел свалить всю ответственность на кого-нибудь еще. Потому и вызвал Брунетти.

— А он не сказал, почему звонит именно вам? — поинтересовался Брунетти.

— Похоже, они знали, что Гуарино договорился о приеме в квестуре Венеции, и, когда сюда позвонили, попросили, чтобы их сразу соединили с самым главным, проверить, добрался до нас Гуарино или нет.

М-да, хмыкнул про себя Брунетти. Даже пуля в голове человека не помешала Патте лишний раз самого себя расхвалить — как же, «самый главный».

— А когда он звонил, синьор? — уточнил Брунетти.

— Полчаса назад. — Патта даже не пытался скрыть раздражение: — Я с тех пор вас и ищу. Но вы почему-то отсутствовали на рабочем месте. Свидетеля он допрашивал, — пробормотал вице-квесторе, словно самому себе.

— Когда произошло убийство? — проигнорировав выпад начальства, спросил Брунетти.

— Он не сказал, — равнодушно откликнулся Патта, как будто это было совершенно не важно.

Неимоверным усилием воли Брунетти согнал со своего лица всякие признаки заинтересованности. Его мозг лихорадочно работал.

— Он сказал, откуда звонит?

— Оттуда, — терпеливо ответил Патта голосом, каким обращаются к увечным и умалишенным. — Прямо от трупа.

— Ага, — понял Брунетти, — значит, тогда-то он вам фотографию и послал.

— Какой вы умный, Брунетти, это что-то, — съязвил Патта. — Разумеется тогда и послал, когда же еще.

— Да-да, верно, — закивал Брунетти, выигрывая время на раздумья.

— Я позвонил лейтенанту, — сообщил Патта, и Брунетти вновь принял невозмутимый вид, — но он уехал в Кьоджу и сможет заняться этим делом только после обеда.

Сердце у Брунетти сжалось — неужели Патта отдаст это дело Скарпе?

— Прекрасная мысль, — кивнул Брунетти и чуть менее восторженно добавил: — Правда, я надеялся, что… — Он не договорил. — Прекрасная мысль, — помолчав, заключил он.

— Что вам в этом не нравится, а, Брунетти? — вскинулся Патта.

Брунетти изобразил на лице смущение.

— А ну говорите, — потребовал Патта. В его голосе прорезались угрожающие ноты.

— Понимаете, синьор, тут все дело в ранге, — заторопился Брунетти, словно боясь, что начальник сейчас начнет загонять ему иголки под ногти. Прежде чем Патта успел спросить, что он хочет этим сказать, Брунетти продолжил: — Вы сами сказали, что звонивший вам был капитаном. Я просто переживаю, как это будет выглядеть со стороны, если нашу квестуру будет представлять человек ниже капитана по званию. — Брунетти не мог не заметить, как напрягся Патта.

— Не то чтобы я сомневался в лейтенанте Скарпе, — гнул свое Брунетти, — но у нас ведь и раньше были проблемы с карабинерией, ну, когда не могли разобраться, кому какое дело принадлежит. Мне кажется, если мы пошлем к ним человека званием выше капитана, это оградит нас от возможных проблем.

Глаза Патты вдруг потемнели. Он подозрительно посмотрел на Брунетти.

— Брунетти, это вы кого сейчас имеете в виду?

— Как кого, синьор! — как можно шире распахнул удивленные глаза Брунетти. — Конечно, вас! Кому же еще представлять нашу квестуру, как не вам, синьор? Вы, вице-квесторе, как вы совершенно справедливо заметили, у нас — самый главный. — Хотя это утверждение отрицало факт существования непосредственно самого квестора, Брунетти сомневался, что Патта это заметит.

Взгляд, который Патта на него бросил, был недобрым, полным подозрений, о которых сам Патта, скорее всего, даже не догадывался.

— Я об этом еще не думал, — выдавил он.

Брунетти пожал плечами — мол, рано или поздно светлый ум вице-квесторе сам до этого бы дошел. Патта наградил комиссара самым серьезным из своих взглядов.

— Вы правда считаете, что это важно?

— Чтобы вы нас представляли? — живо уточнил Брунетти.

— Чтобы нас представлял кто-то выше капитана по званию, — ответил Патта.

— Вы, синьор, выше его сразу на несколько званий, — с готовностью сказал Брунетти.

— Я не о себе говорю, Брунетти, — отрезал Патта.

Брунетти не стал скрывать своих чувств и непонимающе уставился на начальника.

— Но, Dottore, вы должны туда съездить! — глядя на Патту круглыми наивными глазами, воскликнул он.

Брунетти подозревал, что дело об убийстве Гуарино привлечет к себе внимание всей страны, но совсем не хотел, чтобы это понял Патта.

— Как думаете, расследование затянется? — спросил у него Патта.

Брунетти позволил себе едва заметно пожать плечами.

— Откуда же мне знать, синьор. Но вообще с такими делами это частенько бывает. — Он понятия не имел, что это за «такие» дела, но знал, что, услышав про необходимость хоть чуть-чуть напрягаться, Патта растеряет всякий энтузиазм.

Наклонившись вперед, Патта улыбнулся.

— Знаете, Брунетти, — заговорил он, — я думаю, квестуру должны представлять вы — ведь именно вы общались с покойным.

Брунетти все еще пытался подобрать протестующе-скромный тон, когда Патта заговорил снова:

— Его ведь убили в Маргере, Брунетти. А это наш участок, в нашей юрисдикции. Знаете, это прямо вызов, который обязан принять комиссар, так что кандидатуры лучше вас не сыскать. Вам надо поехать к ним и взглянуть на место преступления.