Выстрел в Вене

Когда-то Косте довелось познакомиться с предпринимателем по имени Гундол. Гундол занимался утилизацией мусора и вдохновенно убеждал московских предпринимателей и чиновников в выгодах японской технологии переработки пластика во что-то биологически приемлемое. Шведы, мол, купили и не нарадуются. И теперь видят свою обязанность в том, чтобы во всей Европе — а Россия все же Европа, снисходительно и даже требовательно утверждал Гундол, — во всей Европе «воцарилась экология». Но партнер Константина с простым именем Вася на пальцах объяснил шведу, что хваленая японская технология придумана Яшей Хейфицем, химиком-евреем, который умотал в Японию и там стал сказочно богатым и оттого узкоглазым, но только один секрет его технологии, в сто раз лучший, он оставил на родине. «Хочешь — купи за миллиард, Гундол, — предложил Вася, по-доброму ухмыльнувшись, — мы тебе документацию раздобудем. Наших чиновников все равно не раскачать, пока гром не грянет, так хоть вас научим чистоту любить. Будет вам Мойдодыр». Швед не знал историю про Мойдодыра, но не на шутку обиделся, и после пятой рюмки — а на это дело был крепок, не то что парочка в уголке — взялся поучать Васю, что Швеция — не Россия. А Япония — подавно. Это страны повышенной ответственности. Нет такого японца, которому придет в голову намусорить на улице Токио, а любой ученик в школе дзюдо знает, что мыть пол в зале — это очищать себя. Это не Россия, где даже если находится Яша Хейфиц, то и его вышвыривают в Японию, потому что не умеют его талант применить, оценить и отблагодарить. Гундол был швед огромного роста и крепок в плечах, всю юность он провел на чистом льду хоккейного стадиона. А Вася — самой крупной в Васе была его подвижная хитрющая физиономия. Вася подсел к Гундолу и заговорил так вкрадчиво, что испугал даже Костю. Так говорят, готовя нож в рукаве. Но у Васи не было ножа в рукаве. «Ты только представь себе, Гундол, что мы с японцами знакомые давние. Дедушка мой, Василий Васильевич, встретился с их каратистами-дзюдоистами у Желтой речки, у моста, и там сошлись в рукопашной. У дедушки был приказ любой ценой не пропустить самураев, так что опоры были заминированы — и не зря, у Василия Васильевича было двадцать бойцов, а самураев — больше сотни. Те еще Фермопилы… Но мой дедушка не стал подрывать мостик. Они, эти сто, не побежали от штыковой. Они погибли все. А дед с семью бойцами остался на узком мостике через воду, ставшую красной. На пятьсот метров вниз по течению красной, Гундол… А потом янки сбросили на самураев два чистых ядерных заряда, самураи подняли лапки и с тех пор не мусорят! Так вот, Гундол, не звезди, купи за миллиард секрет Яши Хейфица и живи в чистоте, а мы уж тут сами повозимся. У нас ведь все так плохо — а почему-то так хорошо. И запомни — не мы, твари мусорящие, погубим Землю, и природа накажет не за низость, а за гордыню!»

Гундол, конечно, ничего толком не понял — какая собственно связь между капитуляцией Японии шестьдесят лет назад и ее нынешним уровнем экологического мышления? А с уровнем жизни шведов и их развитым общественным сознанием разве сравнить Россию? Он пытался пожаловаться Константину на то, что Вася перегнул палку и не придерживается правил разума и логики, но и между ними разговора не вышло. А технологии, которые в Москву привез швед, чиновники отразили — слишком просто было бы вот так очищать столицу от пластика. Что нам японцы и шведы… Жаль, конечно. Наш чиновник опаснее самурая…