Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Наша страна большая, и ей нужно больше работников, это несомненно, но 10 миллионов — это многовато, поэтому ведется подготовка к тому, чтобы, когда появятся условия, то есть реальные перспективы, разрешить части людей вернуться на заводы и в кооперативы. В основном сфера производства состоит у нас из двух отраслей — промышленности и сельского хозяйства. Производство осуществляется, опираясь на эти две отрасли. Сейчас наблюдается некоторое несоответствие в зарплате, что вызывает недовольство. Но я скажу, что чем больше этот вопрос будет обсуждаться в обществе, тем легче его будет решить, потому что неоднократное обсуждение дает нам основания для упорядочения. Нужно сохранить тот дух, тот порыв, тот энтузиазм, которые были у нас во время революции, во время классовой борьбы. Революционный энтузиазм состоит в том, чтобы довести эту работу до конца. У каждого человека одна жизнь. Сколько можно прожить? 60, 70, 80 или 90 лет. Одному художнику, Ци Бай-ши[180], 98 лет. Если вы проживете так долго, то в таком возрасте не сможете работать и не будете работать, но, пока вы можете работать, вы должны работать в меру своих сил и работать с энтузиазмом. Отсутствие энтузиазма, депрессия — отрицательные явления. В этом плане и следует вести воспитательную работу. Некоторые учреждения громоздки, в них сконцентрировано множество людей, которым нечего делать и ничего не остается, как играть в карты. Людей уйма, а дел немного, как же тут не играть в карты?

Нужно усилить идейно-политическую работу. Как обстоят дела в армии? В настоящее время в армии много наших товарищей. Отличается ли чем-нибудь политическая работа в армии в мирное время от политической работы в военное время? В военное время поддерживается тесная связь с массами, офицеры и солдаты сплочены воедино, армия и народ сплочены воедино. Именно в военное время люди понимают и прощают некоторые наши недостатки. Сейчас мирное время, перед нами нет противника, мы не ведем боев, мы заняты лишь военной подготовкой, и естественно, что в такое время труднее прощаются недостатки, как наши, так и тех товарищей, которые работают в правительственных учреждениях или заняты партийной работой на местах. В такое время, когда классовая борьба завершена, людям тем более нелегко прощать нам недостатки.

Сейчас, когда мы ввели систему воинских званий и другие новшества, необходимо одновременно и проводить их в жизнь, и добиваться того, чтобы начальник и подчиненные были сплочены воедино, чтобы они были сплочены воедино с солдатами; нужно также разрешить им заниматься критикой, например, проводить партийные конференции, чтобы у них была возможность критиковать. Товарищ Чэнь И[181] хорошо сказал об этом. В период борьбы «против трех злоупотреблений», находясь в военном округе Восточного Китая, он сказал, что мы несколько лет имеем абсолютную власть, теперь пусть другие повластвуют над нами хоть неделю. Возможно ли это? Сколько лет мы имели возможность издавать приказы и распоряжения, так пусть теперь подчиненные выскажут нам кое-что, покритикуют нас хотя бы недельку. Возможно ли это? Он хотел сказать, что это должно быть возможно, и я одобряю его слова. Твердо отстаивая свои позиции, нужно в то же время дать возможность подчиненным покритиковать нас неделю. К этой критике следует подготовиться, сделать кое-какие доклады, вскрыть свои недостатки — их наберется три–четыре, не меньше, — а потом уж пусть выступят товарищи, дополнят этот перечень, покритикуют нас. Что касается наших заслуг, то никто не перечеркнет нашу историю. Солдатам надо дать возможность критиковать командиров рот и взводов, лучше всего делать это один раз в год: в течение нескольких дней провести собрание, посвященное критике. Мы уже делали так, и результаты были положительные. Именно таким образом демократия в военной области, демократия в армии, несмотря на введение системы воинских званий и других новшеств, не позволит нанести ущерб тесным связям между начальниками и подчиненными, офицерами и солдатами, между армией и народом, армией и местными органами и населением. Нет сомнения в том, что между начальниками и подчиненными должны быть тесные, товарищеские отношения, офицеры и солдаты, армейские кадровые работники и бойцы должны быть спаяны воедино, армия должна быть тесно связана с народом, с местными партийными и административными органами.