Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

В своей книге «Экономические проблемы социализма в СССР», написанной в 1952 году, Сталин также утверждал, что в социалистическом обществе еще существуют противоречия между производственными отношениями и производительными силами и если они не будут правильно разрешены, то противоречия могут превратиться в антагонизм. И тем не менее Сталин очень мало говорил о противоречиях внутри социалистического общества, о противоречиях внутри народа. Я считаю, что мы должны сегодня открыто высказаться по этому вопросу не только внутри партии, но и в печати, четко разъяснить этот вопрос и сделать соответствующие выводы, и это будет лучше.

Взять, к примеру, такой вопрос, как народные волнения. Они, конечно, не могут быть повсеместными, они могут носить лишь единичный характер, но могут постоянно иметь место, поскольку всегда может существовать такое явление как бюрократизм. Мы намерены провести упорядочение стиля, намерены разрешить проблему бюрократизма. Но как бы то ни было, в такой большой партии, в такой сложной работе, в таких больших масштабах, как масштабы всей страны, всегда трудно избежать бюрократизма. А везде, где будет проявляться бюрократизм, народ может выражать недовольство. Как нам относиться к проявлениям недовольства? К ним следует относиться как к распространенному явлению и не делать много шума из ничего. Следует рассматривать проявления недовольства как способ наведения общественного порядка в специфических условиях. Если обычными методами вопрос долго не решается, но сразу получает решение, стоит только массам заволноваться, то почему бы массам и не поволноваться? Мы, конечно, не ратуем за волнения. Решать вопросы, не доводя дело до волнений, используя систему демократического централизма, решать вопросы по формуле «сплочение–критика–сплочение» — только такой точки зрения мы придерживаемся. Чтобы провести в жизнь эту точку зрения, необходимо бороться с бюрократизмом. Если в какой-то организации руководители серьезно закоснели вследствие бюрократизма, если массы не имеют возможности высказывать свое мнение, а вышестоящие инстанции своевременно не обнаружили этого, не исправили или просто не сместили такое руководство, то там могут начаться волнения. И что же тут особенного, если массы немного и пошумят при таких чрезвычайных обстоятельствах?!

Как относительно противоречий между нами и нашими врагами, так и относительно противоречий внутри народа в нашей партии существуют неодинаковые точки зрения: есть правая и есть «левая». Стоящие на точке зрения правых в вопросе о противоречиях между нами и нашими врагами не видят врагов. Разве сейчас не утверждают, что классовые противоречия внутри страны в основном разрешены? Некоторые люди рассматривают разрешение противоречий в основном как полное их разрешение, поэтому они не принимают мер против вредных элементов, которых народ ненавидит, против настоящих шпионов, настоящих негодяев. Такой взгляд, конечно, неправилен. Раздувать же противоречия тоже неправильно, раздувание — это «левая» точка зрения. Классовые противоречия в основном уже разрешены, тем не менее некоторые люди утверждают, что они еще не разрешены, что классовые противоречия очень остры.

Что касается противоречий внутри народа, то некоторые пренебрегают ими, считая, что все спокойно и делать нечего. Мы, мол, коммунисты, представляя народ, боролись с империализмом, с гоминьданом, потом вели борьбу с буржуазией, как же народ может повернуть против нас? Раньше не предполагали, что народ может быть недоволен, не предполагали, что массы могут устраивать против нас демонстрации с петициями, забастовки на предприятиях, забастовки учащихся, да и сейчас в это не очень верят. Это одно настроение. Другое настроение — это страх. Теряются, когда происходят небольшие беспорядки, как будто Поднебесную должна охватить великая смута, а народное правительство — пасть. Допустим, разразится свирепый ураган, но сможет ли он смести компартию? Сможет ли он смести народное правительство? Сможет ли он смести марксизм? Мы можем с уверенностью сказать: не сможет! Так что и бояться нечего. Более того, если объективно действительно сложится такая обстановка, когда волнении будут неизбежны, то допустить волнения лучше, чем подавить и не допустить их. Пусть товарищи подумают, является ли такой взгляд более подходящим. Это во-первых.

Во-вторых, я намерен коснуться вопроса об интеллигенции. В стране насчитывается около 5 миллионов интеллигентов. Если говорить об их происхождении, о полученном ими образовании, об их прежней службе, то можно оказать, что они — интеллигенция, буржуазная по своему характеру. Из нее чуть более десятой части вступило в коммунистическую партию. Некоторые на протяжении многих лет пролетаризировались и восприняли марксизм, но еще не вступили в партию. Таких людей приблизительно несколько процентов. Эти две категории, по оценкам некоторых товарищей, составляют в целом, наверное, процентов 15–17.