Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Диктатура, осуществляемая пролетариатом, применима только к враждебным классам и враждебным элементам, а именно к иностранным империалистам и оставшимся внутри страны враждебным элементам. Если простой народ неправильно высказался или поднял волнение, к нему нельзя применять метод диктатуры, можно применять только демократические методы. Здесь существует очень важная граница. Сейчас некоторые наши товарищи, сталкиваясь с той или иной проблемой, возникшей внутри народа, в любом случае стремятся «решить ее силой оружия», это очень опасно и с этим необходимо решительно покончить. Ну, а если не удастся убедить, как быть? Тогда нужно учиться убеждать. Мы непременно должны научиться приводить доводы, и этому можно научиться. Ну, а если и после применения методов убеждения люди все-таки будут шуметь, как тут быть? Может ли это привести к великой смуте во всей Поднебесной? Я считаю, что нет. Если мы будем только настойчиво и полно разъяснять, беспорядков быть не может. К тому же не надо бояться беспорядков. Если и произойдут небольшие волнения, это будет полезно: мы приобретем опыт.

Что касается вредных статей и других вредных вещей, то их мы должны критиковать, бороться против них, но не бояться их. Наша борьба с этими вредными вещами будет способствовать нашему развитию, способствовать развитию марксизма. Марксизм всегда развивался в борьбе с враждебной идеологией.

Чтобы вести борьбу с враждебной идеологией, мы прежде всего должны исправить свои собственные недостатки. Мы добились очень больших успехов, наша партия — это великая партия, славная партия, правильная партия, это необходимо признать. Но у нас и много недостатков, этот факт тоже нужно признать. Не следует признавать правильным все, что нами сделано, нужно утверждать только самое главное, только правильное; в то же время отнюдь не следует отрицать все, что нами сделано, нужно отрицать только некоторые наши ошибки и недостатки. Те, кто отрицает все, — оппортунисты, те, кто все утверждает, — догматики. Догматизм — это также и метафизика: он все признает, но не подвергает анализу. Если проанализировать нашу работу, можно понять, что в нашей работе успехи — это главное, но есть и недостатки. Поэтому мы и должны провести кампанию по упорядочению стиля работы.

Что касается упорядочения стиля работы, то Центральный Комитет еще не принял официального решения. Намечено сделать так: в этом году провести подготовку, а в течение следующих двух лет — в будущем году и через год — провести в жизнь [эту кампанию]. Используя яньаньский метод, можно легко применить дух самокритики, чтобы поучиться марксизму и надлежащим образом подвергнуть критике субъективистские, сектантские и бюрократические недостатки в нашем стиле работы. Критику нужно вести в рамках ячейки, не проводя больших собраний, сколько есть недостатков — столько и есть, не надо их приуменьшать, но не надо и преувеличивать, нужно выступать с самоанализом, а товарищи в этом помогут. Одним словом, нужно использовать метод «сплочение–критика–сплочение». Это значит — исходить из стремлений к сплочению, добиваться сплоченности в процессе критики, взыскивать за прошлое в назидание на будущее, лечить, чтобы спасти больного. С таких позиций надо вести кампанию по упорядочению стиля, чтобы повысить марксистский идейный уровень. После кампании по упорядочению стиля работы в Яньани практически уже более 10 лет не проводилось систематического упорядочения стиля в масштабах всей партии. Результаты настоящей кампании по упорядочению стиля, я считаю, будут способствовать заметному прогрессу нашей партии. Но если мы сами будем критиковать себя за бюрократизм, за субъективизм, за сектантство, не может ли это привести к потере нами авторитета? Я считаю, что авторитет мы не утратим, что он, наоборот, возрастет. Доказательством этому служит кампания по упорядочению стиля в Яньани, тогда возрос авторитет партии, возрос авторитет товарищей, возрос авторитет старых кадровых работников, получили соответствующее воспитание и новые кадровые работники.

Если сравнить две партии — компартию и гоминьдан, то кто из них боялся критики? Гоминьдан боялся критики, запрещал критику, а в результате так и не спас себя. Компартия не боится критики, потому что мы — марксисты, правда на нашей стороне, основная масса рабочих и крестьян на нашей стороне. Когда мы как следует упорядочим стиль, мы станем более инициативными в работе, мы станем более способным и в делах. В то же время мы станем более настойчивыми; раньше мы не умели убеждать людей, а теперь сможем постепенно увеличить свои способности убеждать их.

Что касается беспартийных деятелей, то им можно разрешить участвовать [в этой кампании] на добровольных началах. Сначала мы упорядочим стиль работы, а потом они. Будет очень хорошо, если в кампании по упорядочению стиля примут участие процентов 60–70 интеллигенции.