Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

17 июля 1957 года, вечернее заседание

Правые элементы — это, по существу, реакционные элементы, но мы их не называем реакционными, мы называем их правыми, чтобы легче было внести в их ряды расслоение.

Сейчас мы проходим через третий этап, это займет еще не менее 10 лет. Еще в старые времена у нас окопалось много всякой сволочи, которая все это время делала вид, будто ликует вместе со всеми, но оказалось, что 7 лет она притворялась и только сейчас зашевелилась. Каждый год на сессиях Собрания народных представителей и Политического консультативного совета приходилось вести с этими людьми борьбу. Когда принимался законопроект, они все за него голосовали. Когда же дело доходило до претворения закона в жизнь, они выискивали в нем всяческие недочеты, развертывали против него организованную деятельность. Мы считались с возможностью того, что в любой момент кое-кто из них может нас предать, однако нам никак не удавалось найти способ разоблачить их. Сейчас, когда поставлен вопрос о правильном разрешении противоречий внутри народа в сочетании с проведением упорядочения стиля, главари правых зашевелились. Если поприжать хвост Сунь У-куну_: то обезьяны с Горы цветов и плодов живо присмиреют[12].

Необходимо как следует взяться за перевоспитание, нужно постепенно добиться того, чтобы руководство перешло в руки «левых» и «левого» крыла промежуточных элементов. Необходимо взять в свои руки руководство демократическими партиями и группировками, а также образованием на основных участках в провинциальных центрах. Следует подумать над вопросом о введении института парткомов в учебных заведениях, но прежде всего нам необходимо взять в свои руки руководство учебными заведениями там, где оно раньше было непрочным и где еще находилось в чужих руках. Ему не хватало боевитости, и в результате в вопросах образования царит хаос. Вот, например, в университете Цинхуа 80 процентов студентов — члены партии и комсомольцы, но партийное руководство там еще далеко не прочное. В научно-технических кругах, среди журналистов, деятелей литературы и искусства, работников издательств, в спортивных и медицинских кругах — повсюду есть «левые», промежуточные и правые. Если мы не овладеем командными позициями, то не построим социализм. Итак, надо взяться за идеологию, надо взяться за интеллигенцию. Проводя «пять больших движений», «три великих преобразования»[13], мы не затрагивали системы образования; раньше секретарь провинциального комитета боялся и взглянуть на профессора, а сейчас взглянул — и от этого уже есть кое-какой толк. А когда он присмотрится, картина для него еще больше прояснится.

В оценке политического положения мы не сильно расходимся с нашими врагами. Оценка нашими врагами политического положения является ошибочной, но и наша оценка в этом отношении не так уж правильна. Во время кампании за свободное высказывание мнений мы считали, что сил у нас маловато, мы недооценивали нашу основу — рабочих, крестьян и солдат, а сейчас, как оказывается, среди членов партии и комсомольцев из рабочих и крестьян лишь очень немногие оказались плохими людьми, большинство же — хорошие люди. Таким образом, мы тоже оказались в плену у ложных представлений.

На каждом заседании Собрания народных представителей и Политического консультативного совета мы должны давать бой правым. На словах они делят с нами политическую власть и в основном согласны с нами, а на деле представляют собой оппозицию и их поддержка оказывается мнимой. В прошлом году, после XX съезда КПСС, когда мы провозгласили курс «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», когда произошли события в Венгрии, правые зашевелились.

Первыми это подметили N и другие товарищи. Они сказали, что курс «пусть расцветают сто цветов» вполне приемлем, но некоторые цветы расцветают уродливо, на свет лезет всякая нечисть. После того как Чжоу Энь-лай вернулся в феврале из своей поездки[14], Ло Лун-цзи открыто критиковал его доклад о внешнеполитической обстановке. Это просто неслыханно!

Начались волнения в некоторых учебных заведениях, на предприятиях, в деревнях были выступления против кооперативов. Мы сочли, что дело принимает дурной оборот, однако, как оказалось, воду мутила ничтожная горстка людей. В университетах девять десятых составляют хорошие люди и лишь одну десятую — плохие. Мы это выяснили всего за месяц с небольшим борьбы против правых. Если даже считать, что в демократических партиях и группировках число правых составляет 20 процентов, то 80 процентов все же приходится здесь на долю хороших людей. В течение июня и первой половины июля картина для нас полностью прояснилась. В любом явлении необходимо разобраться до конца. Когда мы разобрались и составили для себя ясное представление об этом, у нас отлегло от сердца.